Вероятность неизбежности
Мало кто сомневался, что правящие в США демократы и оппозиционные республиканцы как бы в последний момент договорятся об условиях повышения потолка внешних заимствований. Так оно и произошло. Напрягала только очевидная чрезмерность политических страстей вокруг ничтожной на самом деле проблемы технического дефолта. Какая, собственно, разница, на триллион долгов больше или на триллион меньше?
Однако устранение технического дефолта не отменяет дефолта обыкновенного, поскольку американский долг выплатить в рамках существующей экономики в принципе невозможно, равно как невозможно и существенно сократить его. Долг можно только наращивать. Это в равной степени касается и других крупных (хочется сказать, ведущих) и мелких держателей долга. Сократить долг возможно только в случае полного демонтажа всех социальных программ. И в этом направлении дело движется. Но это будет уже совсем другое государство. Никто не спешит в нем оказаться. Пока же обамиты боролись против бушитов, используя любую возможность (в том числе и торговлю об условиях повышения потолка долга), чтобы проехать большую часть этого пути на спине конкурента.
Жизнь в долг стала основой нынешнего миропорядка. Все бы хорошо (пусть и несколько аморально), но миропорядок этот разваливается на глазах. Непонятно только, как нам перейти к Сохранить иной основе жизни. Более устойчивой. И более моральной. Да и возможно ли это без глобального обрушения?
Барак Обама: «Долг Америки — это фундамент не только нашей жизни, но и всей финансовой системы мира. Вероятно, нас ждет повторение кризиса, если мы подойдем слишком близко к черте. Поэтому нам всем надо сильно постараться. Полная уверенность в кредитоспособности Соединенных Штатов не просто заложена в нашем образе жизни, но и является фундаментом мировой финансовой системы».
Фото Рейтер
Хотя можно сказать, что фундаментом мировой системы является не уверенность в кредитоспособности США, а долг США и ЕС. Фундамент этот в известной мере виртуальный. Ведь ловко получается, когда «Фининтерн» (пополам с ФРС) владеет печатным станком, отливающим этот фундамент.
Грецию, например, можно брать голыми руками безо всякого там «обеспечения бесполетной зоны», как в Ливии. Греки пока еще против предлагаемых условий полной сдачи. Сильно против. Ну, так для демократического умиротворения существует много всяких разных демократических инструментов. Вплоть до ввода миротворческого контингента НАТО. Хотя, может, обойдутся и дубинками, слезоточивым газом и водометами. Здесь никаких претензий насчет чрезмерности применения силы против мирных граждан не предвидится.
Все как-то сошлось на Греции, но разве в других европейских странах финансовое положение лучше? У Великобритании, к примеру, внешний долг 9 трлн. долл. (416% ВВП). У Нидерландов — 3,733 трлн. (470% ВВП). У Ирландии — 2,3 трлн. (1004% ВВП). Люксембург (до сих пор пример для всех земного рая) имеет 2 трлн. долга (3854% ВВП). У Греции же всего 0,5 трлн. долл. (167% ВВП). Но сейчас пришло именно ее время.
Хотя ее на поле жизненно важных проблем Евросоюза могут существенно потеснить Италия и Испания. Долговой кризис, который никак не удается остановить, активизировался в Италии. Инвесторы распродают гособлигации и акции итальянских банков. На европейских и азиатских биржах отмечены признаки паники.
Нужно, конечно же, учитывать структуру долга и возможную прибыль страны. В смысле структуры долга (очередности выплат долгов) в Италии ситуация много лучше, чем в Греции. Однако и масса госдолга там намного больше. Важно также, сколько страна производит из того, что пользуется спросом. И если Люксембург — это страна сплошных банков, то и ее долг можно пока что рассматривать как признак доверия вкладчиков. Но в случае с Грецией ее долговые обязательства — это уже просто пустые бумажки. И дефолт неизбежен при любых действиях правительства страны и структур Евросоюза. Как, впрочем, и в Украине. И пока Евросоюз метался в поисках решения греческих проблем (с предоставлением уже второго транша кредитов), горизонт затмили итальянские проблемы. За которыми сразу маячат испанские — и далее по списку.
Трудности Италии с обслуживанием госдолга стали очевидны с начала июля. Но сейчас ее экономика стала просто сыпаться: 8 июля сводный индекс акций итальянских банков FTSE Italia All-Share Banks Index рухнул на 6%, до самого низкого уровня с марта 2009 г. 9 июля итальянские рынки обрушились на 5%. В понедельник снижение составило 3%. Ко вторнику объем падения превысил 12%. По всем признакам снижение носит явно спекулятивный характер, однако никто в Италии не знает, как остановить дальнейшее падение.
Пытаясь остановить панику, министры финансов Евросоюза заявили о своей готовности вновь рассмотреть возможность покупки на вторичном рынке облигаций Греции, чтобы сократить объем ее долга. К этому же призвал консорциум европейских банков, обеспокоенных риском вовлечения в орбиту кризиса Италии и Испании.
Президент ЕС Херман ван Ромпей созвал экстренное заседание высших европейских чиновников для срочного обсуждения долговых проблем еврозоны. Приглашены: глава Европейского центробанка Жан-Клод Трише, председатель Еврогруппы Жан-Клод Юнкер, президент Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу и комиссар ЕС по вопросам экономики и денежной политики Олли Рен.
А обсуждался на этом заседании вопрос предоставления второго пакета помощи Греции и масштабы конкретного участия частных кредиторов в реструктуризации греческих долгов. Иными словами, Евросоюз часть надвигающихся убытков намерен переложить на частный сектор.
Система евро, по мнению экспертов, не выдержит дефолта Италии. Европейские банки могут просто не пережить сокращения своих краткосрочных активов. Ведь долги Греции, Италии или Испании — это одновременно активы финансовых институтов, которые имеют собственные долги. И если после реструктуризации государственного долга (Греции, Италии или Испании) чьи-то активы (долги) превратятся из краткосрочных в долгосрочные, то это уже и будет фактический дефолт этих стран. Дефолт, который может (в свою очередь) вызвать цепочку банкротств держателей этих долгов.
Франция уже подсчитала убытки от предоставления помощи Греции. По мнению главы Федерации французских банков Франсуа Пероля, банки и страховые компании страны потеряют около 3 млрд. евро из-за списания стоимости греческих гособлигаций в рамках плана финансовой помощи Афинам: «Мы теряем около 20% суммы, предоставленной нами вплоть до 2020 г. Для банков и страховых компаний это около 3 млрд. евро — цифра значительная».
Проблема еще в том, что ЕС максимально забюрократизированное образование, органически не способное принимать трудные решения, поскольку они должны приниматься (за редким исключением) непременно консенсусом. В условиях экономического роста и постоянного расширения ЕС такая формула работала. Но в кризис, когда нет ни роста экономик, ни расширения ЕС, нет и консенсуса. И формула принятия жестких решений практически не работает.
Реальности постиндустриальной экономики
В чем же причина кризиса (по всем признакам системного) — когда утрачивается государственный контроль не только за сферой финансов, но и за всеми жизненно важными сферами общества: политики, экономики, культуры и прочих? Да и может ли быть по-другому, когда произошла полная коммерциализация всех жизненно важных сфер? То есть экономика, политика и пр. существуют уже не как социальные институты, предполагающие преследование национальных интересов, а только как инструмент извлечения максимальной прибыли частных лиц.
Но поскольку максимальное (и предельно скорое) извлечение прибыли происходит в глобализованной экономике именно в финансовом секторе (а не в производстве), то и преимущественные усилия капиталов сосредоточены именно на торговле, биржевых операциях, банковском секторе и пр. И здесь во время кризиса возникает (известная в физике) положительная обратная связь: чем больше денег в поисках прибыли уходит из промышленного сектора в торговлю и финансы, тем меньше возможность получить прибыль в промышленности. В этом смысле кризис — это невозможность получения прибыли именно в производстве. А в торговле и банкинге прибыль пока только возрастает.
Торговля ценными бумагами, игра на бирже по-прежнему позволяют крупному капиталу получать крупную прибыль. Но всем понятно, что бесконечно такая ситуация сохраняться не сможет, и в этом смысле окончание кризиса будет означать невозможность получения прибыли и в финансовой сфере. Совсем необязательно это повлечет мгновенный крах финансовой системы. Или там мировую революцию. Вполне возможна длительная депрессия.
По разным оценкам, сегодня в биржевых спекуляциях участвуют в десятки (и сотни) раз больше средств, чем в реальной экономике. Иными словами, глобальная денежная масса (в лучшем случае) обеспечена не более чем на 10%. Но в любом случае это обеспечение денег постоянно уменьшается. Виртуальность побеждает реальность, причем очень быстро. Это и есть истинное содержание той самой «постиндустриальной экономики», которую на Западе объявили признаком развития и прогресса.
И наконец...
Это не финансовый кризис, а системный, поскольку мировая система (в которой долги, многократно превышающие возможность их возврата) стала неуправляемой. Таблеткой такая диспропорция не лечится — это необходимо признать. Вообще ничем не лечится, поскольку процесс запущен донельзя. Никакого выбора как у «неоконов», так и у «Фининтерна» не существует, кроме как оттягивать крах до последнего, вбрасывая в экономику все больше пустых бумажек. Что они, собственно, и делают. Хотя у «Фининтерна» возможны какие-то скрытые варианты. Но это уже больше вопрос конспирологии.
Выбор есть только у стран второго уровня (Китай, Россия, Индия, Бразилия и пр.), который состоит или в том, чтобы или еще более интегрироваться с Западом и погибнуть вместе, или отстраниться как можно далее от падающих обломков. Хотя в условиях глобализации особенно далеко отстраниться уже не получится, но шансов уцелеть будет все же больше.
Поскольку украинская элита уже для нас выбрала (да и был ли у нее выбор?) западный вектор, то выбирать нам больше как бы нечего. Но многие страны ЕС будут вынуждены вернуться к национальным валютам, поскольку им необходимо будет поддерживать социальные программы за счет эмиссии.
И последнее...
Нам нужно иметь хотя бы минимальное представление о том, как может развиваться в ближайшее время ситуация в стране и в мире. Нужно иметь хотя бы минимальные представления о реальной возможности управляемости общественными процессами в ситуации системного кризиса. Ведь эти возможности (при прагматичном подходе) близки к нулю.
При идеологическом подходе эти возможности управляемости несколько больше, хотя и небезграничны. Но где нам взять общую идею и идеологию? То есть вдохновляющую цель и понятный маршрут движения к ней. Меж тем мир все равно меняется в соответствии с собственной логикой, помимо конституций, указов президентов и законов парламентов. И помимо нашего понимания логики этих изменений.
2000.
