История и альтернативность

В одной пронзительной и прекрасной песне есть такие слова: "Ничто на земле не проходит бесследно". В их неумолимой справедливости приходилось или обязательно придётся убедиться каждому. Но речь в данном случае не о моральных (или энергетических) основах мироздания, а об истории. И не только о причинно-следственных связях.

Обычно говорят: у истории нет сослагательного наклонения. И это правда: случилось именно то, что случилось (и потому популярный ныне жанр "что было бы, если..." - всего лишь разновидность околонаучной фантастики). Но вместе с тем история - процесс альтернативный, богатый разнообразными вариантами. Да, под влиянием множества объективных, а чаще и вовсе субъективных причин реализуется из них, как правило, лишь один. Но это вовсе не означает, что все прочие варианты путей исторического развития исчезают напрочь. Они продолжают существовать - в латентном или полулатентном состоянии - как бы на периферии общественных или ментальных процессов или же вообще в виде идей и "книжной памяти", но нередко даже в таком состоянии оказывая весьма сильное влияние на ход событий. Они пребывают в своеобразном "анабиозе", дожидаясь "лучших времён" - политических, социальных, мировоззренческих перемен (носителями и непременным условием возникновения которых, кстати, и являются) - с тем, чтобы уже самим постараться стать новой реальностью.

История России тоже полна такими, на первый взгляд нереализованными, но потенциально существующими альтернативами (к примеру, параллельно с самодержавием существовали альтернативные ему проекты социально-политического устройства страны). Весьма богата ими и такая сфера общественного бытия, как национальная. Рассмотрим под этим ракурсом (нереализованных, но не исчезнувших альтернатив) лишь одну, но зато крайне важную и весьма болезненную проблему, напрямую касающуюся состояния России и Русского мира в целом - историю "украинско-русского национального вопроса".

Украинский вызов

Падение (в начале 2009 г.) "оранжевого" режима и приход к власти В. Януковича не повлекли за собой качественных перемен ни во внутренней (особенно гуманитарной), ни во внешней политике, и в частности, в украинско-российских отношениях. Теперь тешить себя розовой сказочкой о стратегическом партнёрстве и дружбе с Украиной может лишь тот, кто не понимает или не желает понять, что характер украинской власти - антироссийский и антирусский по определению (или же такая ситуация её устраивает). Таковым этот характер стал уже с момента обретения Украиной независимости и с тех пор останется неизменным.

Нет необходимости лишний раз напоминать известные факты о том, как на Украине велась и продолжает вестись демонизация России, как возвеличиваются персонажи, выступавшие против неё; напоминать о гонениях на русский язык и русскую культуру, о массовой украинизации (политике, направленной на насильственное изменение сознания и национальной идентичности населения страны), об игнорировании российских предложений по налаживанию действенного сотрудничества при одновременном настойчивом стремлении провести "евроинтеграцию", а в перспективе и втянуть Украину в НАТО.

Данная политика - вовсе не специфика лишь "оранжевого" режима, не ответ на "великодержавие" России (прежней и нынешней) или временные "издержки роста молодой государственности", как всё ещё полагают некоторые (тем более, что, как говорится, "молодая была совсем не молода"). Это - идейная основа любой украинской власти.

В чём же причина антироссийской и антирусской политики украинских властей? И почему любая украинская власть будет её воспроизводить? Очевидно, что дело не столько в позиции того или иного руководителя, сколько в той идеологии и, шире, национальной идентичности, на которой построена современная украинская государственность, и которую она, в свою очередь, воспроизводит.

Чем можно ответить на этот вызов? С помощью чего переломить ситуацию и не просто противостоять русофобскому и ориентированному на Запад тандему украинского национализма и государственной политики, но и устранить его как национальный и политический фактор? Поиску ответа на эти вопросы и посвящена данная статья.

Конфликт идентичностей

О национальном и национализме

Все агрессивные идеологические кампании, языковые и гуманитарные проблемы, вопрос о членстве в НАТО, многие политические конфликты, будоражащие Украину в течение последних двадцати лет и пока (но лишь временно) ушедшие в тень, - лишь внешние проявления перманентно протекающего противостояния идентичностей, мировоззрений, систем ценностей, исторически сложившихся на тех землях, что ныне её составляют. У этого конфликта есть географические очертания. Однако истинное поле битвы - это сознание людей независимо от места их проживания. И продолжаться конфликт будет столько, сколько будут существовать сами представленные в обществе Украины культурные типы. Это противостояние - данность. И отношением к нему как несуществующему или несущественному, равно как и умиротворением противостоящей стороны, его не погасить. И раз оно существует, его надо использовать - во имя своей победы и торжества своих ценностей. Интересы России и тех, кто соотносит себя с Русским миром, состоят в том, чтобы актуализировать этот конфликт, заставить всех его участников чётко мировоззренчески и геополитически определиться.

А для этого надо понять его причины - то есть исторические и ментальные механизмы появления на свет "Украины" и, тем самым, суть "русско-украинского вопроса". А также выйти из узких рамок существующих представлений, которые играют на руку именно украинской стороне, и создать абсолютно новый идейный контекст. И практическую работу вести уже исходя из него, опираясь при этом на новую методологию и современные гуманитарные и социологические технологии. И прежде всего на конструктивистское понимание "национального". Именно конструктивизм способен наиболее адекватно и полно объяснить процессы нациогенеза у многих народов. Он исходит из того, что национальная идентичность, национальные черты не являются врождёнными, изначально данными признаками этнического коллектива, а приобретаются с течением времени и под воздействием определённых объективных и субъективных факторов. То есть рассматривает сферу национального как творимую не только условиями среды, но также волей и сознанием.

А в практической сфере этот подход позволяет использовать механизм создания наций для преобразования национальной сферы в нужном направлении, воплощения своих национальных проектов и противодействия проектам-конкурентам. Национализм существует и активно представлен по всему миру (в том числе на Украине), и его просто нельзя игнорировать. И чем скорее и лучше мы овладеем этой идеологией и основанными на ней технологиями, тем лучше.

Пример появления "Украины" подтверждает правоту конструктивистского подхода к нациям и национальному как творимым и создаваемым. Нерв всей истории этой земли начиная с конца XVI в. - это проблема выбора её народом культурно-цивилизационной и национальной идентичности и как следствие - самого пути развития. Выбор идентичности проходил в форме конкуренции-противоборства различных религиозно-культурных ориентаций, c середины XIX в. приобретших вид национальных проектов (польского, унионного, общерусско-малорусского, украинского, русинского). Проекты предполагали разработку того или иного образа нации, его привязку к конкретным условиям (этническим, культурным) и формирование нации на основе данного населения в соответствии с выработанным типом. А логическим продолжением становился вопрос о политическом самоопределении этой нации, а если брать шире - её культурной, духовной и геополитической принадлежности либо к Русском Православному миру, либо к его изначальному неприятелю-конкуренту - Западу.

Украинский проект

В основе современных политических и национально-культурных процессов на Украине лежит новый этап воплощения в жизнь украинского национального проекта. Этот проект (украинская идея) возник в середине XIX в. Его целью было создание национально-государственного организма "Украина" и особой украинской нации как нации "не-русской" по определению. Проект прошёл несколько стадий: от украинофильства, сохранявшего двойную культурно-национальную идентичность, до украинства, напрочь порывавшего с русскостью, а его политизация произошла в начале ХХ в. На основе выработанного образа этой нации адепты украинской идеи вели преобразование проживавшего в данном регионе населения (малорусского, русинского).

Ключевой принцип украинского проекта, на котором основано мировоззрение его адептов и их практическая деятельность - это отрицание за членами формируемой общности общерусских духовных и этнических корней, противопоставление всему русскому: истории, Церкви, литературному языку, культуре. "Русскому" не в современном понимании этого слова (т.е. "российскому"), а тем глубинным пластам в истории, сознании и культуре собственного народа, что восходят ко временам политического и этнического единства Руси. И в том числе историческому общерусскому (и малорусскому как его региональному подвиду) сознанию.

О том, что "не-русскость" была сутью проекта, свидетельствует сконструированное его адептами в конце XIX в. для этой нации название - украинцы (этот термин иногда употреблялся и раньше, но не в этническом, а в территориальном смысле, по аналогии с "прибалтийцами", "крымчанами", "европейцами", "россиянами", - как обозначение жителей определённой географической местности). И упорное нежелание использовать предковские имена - малоруссы, малороссияне, русские. Тем самым даже на уровне терминологии проводилась видимая грань, которая отделяла малороссов от остального Русского мира.

Украинский проект имеет свою историческую и языковую концепцию, культовые фигуры и национальные мифы. В их числе: "извечное этническое различие украинцев и русских", "вековое притеснение украинской мовы и культуры", "колониальное угнетение Украины Россией", "Древняя Русь - украинская держава", "голодомор", "героическая ОУН-УПА" и др., являющих собой неразрывную целостность. Из неё и складывается украинская идентичность. Принимая эту идентичность, называя себя украинцем, человек тем самым соглашается и со всеми её принципами. Конечно, сейчас многие люди называют себя украинцами в силу привычки, не задумываясь о том содержании, которое вкладывалось в эту идентичность её творцами. Но это не означает, что такого содержания в ней нет.

В украинской идее уже изначально заложена ориентация на Запад. Отрицание за собой русскости и православия как более высокой ценности, нежели украинская идея, уже само по себе является отказом от Русского мира. К тому же постоянно подчёркивалась принадлежность "Украины" к Западу, его культуре, политике, ментальности.

Как изначально антирусский проект, украинский национализм ориентировался на "Запад" не только как на абстрактную идею, но и как на вполне конкретных противников России (поляков, Австро-Венгрию, Третий Рейх, США). А сам во многом стал плодом их отнюдь не бескорыстного воздействия. Противники России взращивали украинство идейно и организационно, подпитывали его материально, полагая, что претворение в жизнь идеи особой украинской нации (как отрицающей общерусскую судьбу) приведёт к национальному расколу Русского мира и, как следствие, политическому развалу России (и СССР). ХХ век подтвердил правоту этой точки зрения. Так что стремление украинских националистов и эксплуатирующих украинскую идею политиков в ЕС и НАТО - всего лишь закономерное воплощение того национального проекта, носителем которого являлось и является украинство.

В результате десятилетий работы своих адептов и благоприятного для него стечения внешне- и внутриполитических обстоятельств, украинский проект был реализован. После 1917 г. появилась Украина и украинская нация (хотя и далеко не в таком виде, как её замышляли украинские националисты).

В самом начале 1990-х гг. партийная номенклатура УССР вспомнила о, казалось бы, забытой альтернативе (лелеемом эмигрантами и националистической интеллигенцией украинском проекте со всей его идейной начинкой) и сделала его государственной идеологией Украины. Этот проект был ей близок уже изначально, поскольку украинская этнократическая номенклатура сложилась как таковая благодаря именно ему (как носителю идеи Украины). А главное, он позволял ей в новых условиях легитимировать свою власть, и перед внешним миром и своими гражданами обосновать законность и необходимость существования Украины как отдельной страны, а себя - как её "элиты".

Поэтому украинский правящий класс и воспроизводит эту идеологию, используя всю мощь государственной машины. А значит, важнейшей целью становится строительство нации как основы самостийности. Ведётся оно на указанных принципах при помощи ассимиляции-украинизации всех национальных групп (прежде всего русских), а также радикальной переделки национального облика и психологии тех миллионов украинцев, кто в силу своей привязанности к русской культуре, языку, советскому прошлому не вписывается в насаждаемый образ нации.

Украинский национализм обладает мощным мобилизующим потенциалом, у него своя мифология и система аргументации. За ним стоят государство и заинтересованные мировые Игроки. Но его претензии выступать от лица всего народа не соответствуют реальности. Для миллионов людей важны совсем иные ценности. У них другие герои, другое мировоззрение и образы прошлого.

Однако утверждение украинского проекта предполагает устранение всех прочих мировоззрений, имеющих место в украинском обществе - даже как потенциальных альтернатив. Поэтому все, кто не приемлет тот образ нации, который он несёт, обречены на поражение. До тех пор, пока борьба будет вестись прежними методами и на том идейном уровне, на котором ведётся сейчас.

Альтернативы

Русинство

Что же это за мировоззрения? По большому счёту их три: русинское, советско-украинское и малорусское. Русинство в данном случае следует оставить за скобками. Оно имеет давние исторические корни, чёткие цели, развёрнутую историческую и языковую концепцию. И потому является серьёзным препятствием на пути тотального господства украинского проекта, конкурируя с ним не где-нибудь, а в западной части Украины. Но при всём том, это явление локальное, не выходящее за рамки не очень обширного Карпатского региона. Это частный случай, который может затруднить утверждение украинского проекта, но не устранить его. Сделать это могут лишь такие проекты, которые стремятся распространить несомую ими идентичность на население всей Украины. И первое из них можно условно назвать советско-украинским.

Советско-украинская идентичность

Украинский проект в целом был реализован. Но нетрудно заметить, что под названием "украинцы" скрываются идентичности с разными, порой взаимоисключающими системами ценностей. Истоки такого положения кроются в советском периоде, оказавшем на самосознание и национальный облик народа сильнейшее влияние. Сознание миллионов людей, особенно на Юге и Юго-Востоке УССР, сложилось во многом как советское, вобрав в себя культурные и мировоззренческие устои того периода. Благодаря этому та украинская идентичность, которую адепты украинского проекта стремились утвердить среди них, была серьёзно скорректирована. Именно поэтому они вели и ведут такую яростную борьбу с советским прошлым.

Советская идентичность, основанная на русском языке и русскоязычной культуре (что впрочем, не вполне тождественно русской культуре), обозначала принадлежность к огромному государственному и историко-культурному пространству СССР. У неё были свои герои, своя система ценностей, свои ключевые вехи. Советско-украинская идентичность - это некий компромиссный тип. У неё осталась "украинская" основа, но часть признаков (идей, героев, вех) была ассимилирована советскостью. Так, украинцы считались особым нерусским народом, но народом, "братским" по отношению к русским и белоруссам; народом, имеющим с ними общие политические (Древняя Русь) и этнические (древнерусская народность) корни. Хотя это же подразумевало, что русский язык и культура для украинцев не вполне свои (раз они имели собственные). Другая часть признаков - та, что вступала в противоречие с принципами единого государства и общегосударственной идентичностью, была вытеснена. Так, в деятельности многих адептов украинского движения, например, в творчестве и взглядах Т. Шевченко или И. Франко, подчёркивалось "народно-демократическое" начало, а националистическое ретушировалось или обходилось молчанием. Так же излишне упрощалось изображение украинского национализма. Некоторые же постулаты украинства прямо расценивались как враждебные, скажем, трактовка Великой Отечественной, отношение к СССР и советской власти.

В отношении же дореволюционной России дозволялось большее. Например, утверждение о "национальном угнетении украинцев" - но не русским народом и Россией, (как сказали бы адепты украинства), а "самодержавием" и "царским режимом" - то есть определённой политической системой. Но и тогда неизменно подчёркивалась антинародная сущность украинского национализма и его последовательная и закономерное прислужничество Западу - начиная от польских панов и шведских королей до гитлеровской Германии и мирового капитала в лице Антанты и США.

Но крушение Союза похоронило и советский народ. Советско-украинская идентичность - это рудимент, возродить который может лишь новое государство, аналогичное СССР. А пока этого не предвидится. Поэтому советско-украинское сознание будет исчезать - и под влиянием времени, и под агрессивным давлением украинского проекта. Тем не менее, такой промежуточный тип идентичности довольно распространён, особенно в Восточной и Центральной Украине.

Рудиментарность определяет и способы социального поведения её носителей. Оно сводится к пассивному сопротивлению политике властей и акциям украинских националистов. Многие, не понимая причины нетерпимости к ним со стороны последних, пытаются оправдаться, что они "такие же украинцы". Но с точки зрения украинского проекта их идентичность не позволяет им считаться членами той "настоящей" нации, которую задумывали и создавали поколения адептов украинства. Даже у тех, кто сознательно не приемлет украинский проект, отсутствует чёткая идеология и положительная цель-идеал.

Дилемма проста: или сдаться и ассимилироваться в тот тип украинской нации, который несёт украинский проект, или выдвинуть ему альтернативу.

Малорусский проект

История

Такой альтернативой является общерусско-малорусская идея. Именно она в наибольшей степени соответствует истории и народному сознанию, восходя ко временам культурного, этнического и политического единства Руси. Ощущение жителями Руси своего единства сохранялось долгое время и после монгольского нашествия и даже тогда, когда её земли оказались в составе разных государств, о чём свидетельствует духовная и книжная культура и восточной, и западной её частей.

Русские (особенно московские) летописные своды и хронографы начиная уже с XIII в. последовательно отстаивали идею церковного, исторического, династического единства Русской земли, в том числе необходимость её политического собирания, и не признавали исторических и моральных прав иноземных держав на русские земли. Попадая в Западную Русь, они влияли на мировоззрение тамошних жителей, поддерживая у них образ Русской земли как единой территории, а соседней Московской державы и её народа - как пусть немного других, но тоже русских и своих.

Более того. Именно в Западной Руси под влиянием европейского интеллектуального опыта и специфики положения русских в Речи Посполитой, на рубеже XVI-XVII вв. эти идеи трансформировались в концепцию национального единства, где основной упор делался не на династическое и политическое единство, а именно на народ. Согласно ей, обе части Руси были населены одним русским народом ("православно-русскими", "российским", "славяно-русским", по терминологии западнорусских книжников).

С конца XVI - начала XVII вв., когда общерусская идея сложилась в политическую концепцию, и вплоть до конца века XIX она являлась живительным стимулом и политической доктриной как Великой, так и Западной Руси, позволив первой преодолеть раздробленность и воссоединить разорванное русское пространство в единой Российской державе, второй - сберечь в условиях иноземного владычества своё национальное лицо, а вместе - создать могучее государство и великую русскую культуру. Главной носительницей общерусской идеи была Русская Православная Церковь.

Было бы упрощением считать, что общерусская идея была единственной популярной национально-политической концепцией. В южнорусском обществе времён Речи Посполитой бытовало разное, порой противоположное понимание своей общности и своего будущего, подразумевавшее и разные геополитические и культурные ориентации. Но общерусская идея, получившая выражение в трудах полемистов - противников унии, в церковных и политических текстах православных иерархов, лидеров церковных братств и даже представителей Запорожского казачества, в "Синопсисе" Иннокентия Гизеля, была одной из самых распространённых и именно её наличие и сделало возможным Переяславскую Раду и политическое воссоединение.

Общерусская идея не предполагала отказа от региональных особенностей, если они не противоречили главному - идее культурной и политической общности. Её подвидом была идея малорусская (с течением времени тоже менявшаяся). Согласно ей, существовал особый народ - малороссы, малороссияне, который имел свои особенности, но при этом оставался частью единого национального и культурного пространства Русского мира, где проживал единый русский народ. Граница между великороссами и малороссами оставалась зыбкой и колебалась (в разных трактовках) от более чёткой до почти не существующей.

Сторонниками общерусско-малорусской идеи в том или ином её варианте вплоть до революции 1917 г. являлось большинство духовной, культурной и политической элиты России и Малороссии (простой народ прямо отождествлял себя как "православный" и "русский"), в том числе многие её виднейшие представители, например, Н.В. Гоголь. Себя он считал малороссом и русским человеком, а сами эти этнические "природы" понимал как разделённые историей части одной души, которым надлежит слиться и составить единый русский народ. И воплотить свою великую задачу - свидетельствовать о Христовой Истине. Потому он и не поддержал зарождающееся украинство, как имеющее прямо противоположные цели. По ряду объективных и субъективных экономических, внутри- и внешнеполитических причин общерусско-малорусский проект не был реализован, а устранила его как реальность (для того времени) революция 1917 г. Большевики, как и вся левая и либеральная часть российского общества, считали "украинцев" особой, нерусской национальностью. И, приняв точку зрения украинства на пути национального развития края, стали воплощать украинский проект (разумеется, исходя из собственных интересов). Однако позиции русскости (языка, мировоззрения, культуры, национальной рефлексии населения) и в советский период оставались значительными.

Окончание коммунистической эпохи открыло возможность для переформатирования национальных процессов. Адепты украинского проекта воспользовались этим и занялись конструированием нации по своему рецепту. Но выбор остаётся всегда и ничто не мешает направить эти процессы по другому руслу. Надо просто понять, что это необходимо и возможно, и иметь к этому волю и желание.

Стратегические принципы

1) И, понимая сферу национального как изменяемую и творимую, и используя богатый исторический задел, приступить к конструированию малорусско-общерусской идентичности и её распространению в интеллигенции, народе и властных кругах. То есть делать то, что делают адепты украинского проекта с идентичностью украинской. Поэтому должен быть изучен и усвоен опыт украинского национального движения, причём всех его течений, вплоть до ОУН и подобных ей современных организаций.

2) Для этого необходима перестройка сознания и отказ от ряда изживших себя идеологических штампов прошлого. В том числе от взгляда на национализм как на что-то негативное. Национализм - всего лишь одна из форм понимания и интерпретирования окружающей действительности и производные от этого понимания социальные и политические практики. В основе националистического способа видения мира лежат идеи "нации" и "национального" как краеугольных моментов человеческого бытия. Национализм не тождественен шовинизму и нацизму. Он имеет планетарные масштабы, у него давняя история и традиции. И относиться к нему надо как к исторической и социальной данности.

3) Национализм можно победить только другим национализмом. Отрицание национализма как чего-то априори неприемлемого мешает противодействию национализму/нацизму украинскому. Можно заранее предсказать исход боксёрского поединка, если один боксёр к бою готов, выходит на ринг в перчатках и с каппой, а другой является на коньках или лыжах, да ещё и заявляет, что бокс - это нехорошо. Если адепты украинского проекта позиционируют себя как националистов, мыслят и действуют в этой системе ко-ординат, то и противостоять им можно, лишь выдвинув собственный национальный проект. Недаром в малорусско-общерусском проекте они видят своего смертельного врага.

4) Овладеть сознанием людей лишь защищаясь, невозможно. Победу может обеспечить только активное наступление на национальном поле. А для этого нужна ясная и положительная цель, способная придать практическим действиям осмысленность и последовательность. В общем виде она должна выглядеть так: "Мы (вы) - малороссы, а не украинцы. Наша (ваша) Родина - Малороссия, а не Украина". Лишь имея положительную цель и наступательную идеологию можно бороться за власть.

5) Формирование идентичности и политическая борьба должны дополнять друг друга. Но при всей важности овладения властными высотами и общественными институтами стратегической целью должен стать курс на выработку идентичности и построение малорусской нации и "Малороссии". Всё прочее должно пониматься как тактические задачи, необходимые для её достижения, и соизмеряться с этой главной целью. Любые попытки "переиграть" украинских националистов (и чиновников) на гуманитарном поле, не выдвигая малорусскую альтернативу, а продолжая использовать "украинскую" систему координат или вообще отвергая необходимость национальной борьбы, обречены на провал. Даже если вдруг их удастся оттеснить от власти, сферы образования, культуры и СМИ, без привнесения туда нового мировоззрения дело сведётся лишь к ротации кадров. И эти ведомства, следуя логике "Украина - это результат украинского проекта", начнут воспроизводить прежнюю идеологию.

6) Необходимо отойти от того понятийного и терминологического аппарата, которым пользуется украинский проект. Украинская государственность зиждется на той идеологии и идентичности, которые несёт украинский проект. И всякий, кто действует в этой системе координат и пользуется её терминологией, поневоле будет вынужден их воспроизводить, даже если лично их не разделяет. Вот почему и нужна её смена.

7) Поэтому надо усвоить, что "Малороссия" - это не "ещё одно название Украины", тем более, "устаревшее", а во-первых, более правильное исторически, а во-вторых, именно альтернатива ей в национальной и государственной сфере. Иное имя - это и совершенно иная идентичность. А иная идентичность определяет иные социальные и политические практики и курс страны в целом.

Тактические моменты

При достижении стратегических целей надо иметь в виду следующие принципы.

1) Основное отличие "Малороссии" от "Украины" - это отношение к русскости, а значит, и ко всему прочему: историческому пути, настоящему, будущему. На первый взгляд, малорусская и украинская идентичности похожи. Обе признают наличие местной этнической общности-народа. Обе в основе имеют местный патриотизм. Обе признают специфику собственной истории, языка, культуры. Но для украинского проекта всё это - способы постулировать их не-русскость. В малорусском же они не противоречат идее общности судеб всех частей исторической Руси:

Местная общность - да, но как часть большой;

Местный патриотизм - да, но не антагонист патриотизму по отношению ко всему Русскому миру и России, которые понимаются как свои, а не чужие;

Специфика истории - да, но акцентирование внимания не на том, что отличает и разъединяет Малороссию и Россию, а на том, что является для них общим. И на том, что на самом деле послужило причиной появления этой специфики (то есть, пребывание в составе католической Польши, а затем и деятельность украинского движения с его отрицанием принадлежности к Русскому миру);

Специфика языка, любовь к нему - да, но при одновременном признании русского языка не чужим, а таким же своим, как и малорусский.

Это кардинальное отличие предполагает других героев, другое видение прошлого, другие поводы для скорби и гордости, другое отношение к России и прочим частям Русского мира. Скажем, к той же русинской проблеме, которая не существует в рамках общерусской идентичности (пусть даже максимально широко понимаемой), так как русинская идентичность способна мирно сосуществовать с малорусской.

2) Сам термин "Малороссия" должен употребляться исключительно в положительном, а не уничижительном смысле (как "недо-Украина").

3) Нельзя слепо копировать идейные установки и стереотипы, свойственные общерусско-малорусскому проекту XIX в. Национальное и политическое единство должно быть конечной целью, но не постулироваться грубо и открыто.

Видение своей и чужой русскости великороссами и малороссами (даже абсолютными сторонниками общерусского единства) всегда было и будет несколько отличным. Даже в XIX в. отношение некоторых великороссов к малорусским особенностям как к несуществующим или искусственно навязанным было не вполне верно исторически и оправдано тактически. Дело не в том, насколько искусственными и привнесенными извне были эти особенности в реальности, а в том, что многими малороссами они уже рассматривались как вполне естественные и свои. И неосторожное отношение могло быть воспринято как неуважение к себе и своей общности, и тогда эти отличия, сколь бы незначительными они ни были, могли превратиться в символические ценности и стать фактором политическим - и быть использованы против общерусской идеи её противниками. Тем более неверной и даже вредной такая тенденция (присутствующая у некоторых российских сторонников единства) является в наши дни. Неразумно утверждать (сейчас), что "украинцы" - это "русские": это просто не будет понято. Или отрицать наличие украинской нации. Она существует, и это факт. Вопрос о том, насколько широки будут её географические рамки и насколько глубоко её ценности проникнут в массовое сознание. Отрицание за малороссами права на национальную особость лишь подорвёт все интеграционные начинания. Задача состоит в том, чтобы эта особость и россиянами, и самими малороссами рассматривалась как разновидность русскости, чтобы она не противоречила общерусской идее.

В настоящий момент акцент должен быть перенесён на формирование малорусской идентичности как антитезы украинской и их борьбу в рамках Украины. Алгоритм должен быть следующим:

а) мы (вы) малороссы, а не украинцы, мы (вы) русского корня;

б) мы - все русские (хоть и немного разные);

в) мы - русские и у нас одна судьба и интересы.

4) Малорусскость может утвердиться быстрее всего среди носителей советско-украинской идентичности. Для этого она должна органично интегрировать черты советской идентичности, её сакральные вехи и героев (боевых и трудовых). Критически относясь к коммунизму и революции (их разрушительным, антирусским и антихристианским аспектам) и большевистской национальной политике, не отбрасывать всё то, что привлекает людей в советском периоде (Победу, создание научного и промышленного потенциала страны, прорыв в Космос, построение общества социальной справедливости, системы всеобщего образования и здравоохранения, веры в свои силы и завтрашний день и т.п.). Наоборот, увязывать национальные и социальные вопросы, сделав малорусский проект одновременно и социальным, направленным на защиту прав большинства населения. Тем более, что за последние годы украинская идея оказалась связана с разрушитель-но-хищническим капиталистическим строем и материалистической буржуазной моралью.

5) Ориентировать малорусскую идентичность на этнических украинцев, не распространяя её на лиц с русской идентичностью, даже если у них украинское (по современной терминологии) происхождение. Сочетать оба подвида в рамках общерусской идентичности.

6) Необходима гибкая языковая политика. Отдавая преимущество русскому языку (как исторически общему для всех частей русского народа, созданному их трудами и потому родному для них), внимательно относиться к украинскому, не отбрасывая украинскоязычных носителей советско-украинского и общерусского сознания. Вместе с тем проводить курс на разделение народной малорусской речи и современного литературного украинского языка, возвращение последнего к малорусской первооснове и очищение от нововведений, своей целью имеющих максимальное отдаление Украины от России. 7) Построение Малороссии не должно подразумевать ликвидацию её государственности. Российская Федерация и Украина - лишь осколки исторической России, восстановление которой должно стать программой-максимум. Однако эта идея не должна ста-виться как задача ближайшего времени. Напротив, надо подчёркивать уважение к мало-русской государственности. Это будет другая государственность, с иными целями и приоритетами. Между Малороссией и Российской Федерацией тоже могут и будут возникать трения, которые исчезнут лишь в едином государстве, и к этому надо быть готовым. Однако сначала важно устранить те изначальные противоречия, которые продуцируют конфликты там, где их нет, и которые вообще своей целью имеют их создание (как это происходит в случае с государственностью украинской). Национальное и культурное единство должно подготовить почву для интеграции политической.

8) Формирование массового сознания - процесс, требующий времени. Не стоит ожидать от проекта сиюминутного успеха. Относиться к нему следует как рассчитанному на длительную перспективу.

9) Проект потребует интеллектуальных и материальных ресурсов и будет нуждаться в активных и идейных кадрах (разработчиках, носителях, адептах). Поэтому первостепенное внимание должно быть уделено кадровому вопросу: поиску, подготовке, поддержке и трудоустройству (в России и на Украине) специалистов гуманитарного профиля, созданию соответствующих структур исторического, социологического, филологического, политологического направления, образовательных организаций, деятельность которых прямо или опосредовано была бы направлена на реализацию данного проекта.

10) Надо быть готовым, что идея встретит как ожесточённое сопротивление и саботаж со стороны её противников (на Украине и в России), так и простое непонимание. Но привычка - дело времени. Украинскую идентичность её адептам приходилось утверждать десятки лет, с трудом убеждая своих соплеменников, что они - не "русские", "малороссы" и "русины", а именно "украинцы". А само это название не так уж давно встречало в народе непонимание и неприятие. (Ре)конструировать малорусскость будет проще в силу того, что за ней историческая правда. А понимание своей украинскости многими людьми по своей сути аналогично малороссийству.

11) Основой любого национального проекта является собственная концепция истории. Первоочередной задачей является создание истории Малороссии, в которой будут обозначены её ключевые моменты, культовые фигуры, и прежде всего исходный принцип - малороссйская история как часть общерусского исторического процесса. Те события и персонажи, которые украинский проект стремится использовать как "свои", должны быть (где это позволяют факты) адаптированы к малорусской концепции или просто очищены от фальсификаций. Аналогичные задачи стоят и в отношении истории малорусской литературы. На их основе должны быть разработаны учебные пособия (для профильных вузов) и параграфы (для школьных курсов) с последующим официальным утверждением, а также введение самих курсов и часов в образовательные планы (для начала в России). Здесь находится точка соприкосновения проекта как общественной инициативы и народного движения с государством (украинским и российским). И особая роль в конечном успехе или неуспехе проекта принадлежит России.

Россия и Российская Федерация

А нужно ли?

Для тех, кто знает историю и относится к России не как к "этой", а как к "нашей" стране, этот вопрос, на первый взгляд, странный. Но раз находятся люди, которые его задают, имеет смысл ответить и на него. Ниже речь пойдёт о России как таковой, с её подлинными интересами, а не о нынешней Российской Федерации.

Несмотря на то, что формально русско-украинские отношения перешли во внешне-политическую плоскость, для России они будут оставаться именно внутренней проблемой. Ибо от того или иного варианта развития национальных, культурных, политических процессов на Украине напрямую зависит не только состояние российско-украинских межгосударственных отношений, не только геополитическая ситуация в Восточноевропейском регионе, но и то, какой окажется сама Россия и русский народ.

Речь не только об экономическом и политическом могуществе. Наши исторические корни уходят ко временам Киевской Руси. Отказ от этого наследия приведёт к кризису русской идентичности в самой России и за её пределами. И к кризису исторической легитимности российской государственности вообще, поскольку лишит Россию её цивилизационной первоосновы - древнерусской крестильной купели. Самоустранение России от происходящего на Украине, нежелание понять, что это не просто затрагивает те или иные её интересы, а непосредственно касается её судьбы, не приведёт к сворачиванию там политической русофобии. И не пресечёт стремление украинских националистов создать очаги самостийничества внутри самой России (например, в казачьих регионах) и расколоть русскую нацию на ряд локальных общностей, навязав им "украинский сценарий". Как и их деятельность, направленную на разжигание межнационального напряжения и сепаратистских устремлений среди народов России, в частности, Поволжья.

Российская Федерация и Украина возникли на общем культурно-историческом и этническом пространстве, которое и является Русским миром. По обе стороны границы - наша история и наш народ. У нас общие проблемы, интересы и задачи. Ведь людей, которые сознательно или на уровне культурной рефлексии относят себя к Русскому миру, на Украине миллионы. В условиях демографического кризиса, острой и во многом искусственной депопуляции населения России и в первую очередь русских, отказываться от них, по меньшей мере, неразумно, если не преступно. Тем более, что за их умы и сердца, за их сознание и национальную идентичность уже несколько веков идёт борьба.

Первопричина борьбы имеет внешнее происхождение: её начал совокупный Запад, в разные исторические периоды выступавший под разными личинами. То как папский Рим и Польша, то в виде польского национализма, то в образе Австро-Венгрии и кайзеровской Германии, то выдвигая своей ударной силой США, блок НАТО и Евросоюз. Именно это противоборство и спровоцировало то разгорающийся, то почти неприметный конфликт, порождало культурный и мировоззренческий раскол в самом Русском мире и его народе. Раскол, имеющий почву как на юго-западных землях этого Мира, так и в самом его сердце - российских столицах. И потому Россия вовлечена в эту борьбу самой логикой истории.

Могут возразить, что Россия и Украина - отдельные государства, и российская сторона может говорить только за себя, но никак не за граждан Украины. Что у них свой взгляд на проблему и они, может, даже не замечают этот конфликт или оценивают его по-другому. Да, народ Украины вправе и должен выбирать свою судьбу сам. Но, во-первых, единства по вопросу о том, "кто мы и куда нам идти" на Украине нет. Во-вторых, там то-же очень многие сознают или ощущают свою принадлежность к Русскому миру. А в-третьих, российская сторона имеет полное право определять свои интересы, и предлагать собственное видение ситуации и варианты её разрешения. Ибо "русско-украинский диалог" - вещь двусторонняя, а Русский мир, разрушаемый снаружи и изнутри, может быть возрождён к самостоянию лишь совместными усилиями всех его частей.

Стратегия развития

Жизненной потребностью и народа России, и народа Украины является ориентированный в будущее совместный стратегический проект развития, общее и великое дело. Великое не только по своим материальным (экономическим, политическим, геостратегическим) целям, но и по своим нематериальным устремлениям. История показывает, что подобные проекты обязательно должны иметь и имеют мировоззренческую первооснову. Ибо экономика хоть и является мощным инструментом интеграционных процессов, но лишь производным от политики. А политика всегда определяется мировоззрением. И страна может быть по-настоящему сильной, единой и притягательной (для своего населения и других) лишь тогда, когда цели и мировоззрение и её народа и её правящих групп являются общими.

Мировоззрением, на котором возможно осуществлять совместное стратегическое развитие, а в дальнейшем и интеграцию России и Украины, может стать возрождённый и проверенный временем общерусско-малорусский национальный проект, как наиболее органичный всей отечественной исторической традиции. Его реализация позволит:

России:

1) Сохранить за собой геополитические позиции в Восточноевропейском и Каспийско-Причерноморском регионах;

2) Сохранить собственную русскую национальную идентичность;

3) Воспрепятствовать дезинтеграции самой Российской Федерации.

Народу Украины:

1) Избежать ассимиляции и утраты собственного национального и культурного "я" (тем, кто не принимает украинский национализм и не желает ассимилироваться в тот тип украинской нации, которую он несёт);

2) Овладеть действенным и современным идеологическим оружием и на равных участвовать в имеющем место конфликте национальных идентичностей;

И совместно:

1) Обеспечить национальную и культурную интеграцию ядра Русского мира (или его значительной части), подготовить почву для последующего объединения;

2) Остановить деградацию, восстановить экономический потенциал и получить возможность войти в число ведущих мировых держав;

3) Способствовать преодолению своей демографической катастрофы и депопуляции;

4) Восстановить свою геополитическую и духовно-психологическую самостоятельность как особой Православной Русской цивилизации. Как центра силы, не только уравновешивающего мировую политическую систему, но и удерживающего мир в эсхатологическом смысле.

Участие России

Малорусский проект - общее дело как заинтересованных кругов на Украине, так и российской стороны. Без участия России он столкнётся со значительными трудностями. Во-первых, ввиду негативного (или равнодушного) отношения к нему украинских властей. А во-вторых, из-за объектности (а не субъектности) самой Украины. В геополитическом отношении Украина (земли, её составляющие) никогда не являлась и не является самостоятельным центром силы, а представляет собой периферию, зону влияния других держав и цивилизационное пограничье между Русским миром и Западом.

России надлежит взять реализацию проекта (на первом этапе) в свои руки, дать внятный сигнал народу Украины и той части её властных кругов, которые потенциально могли бы пойти на интеграцию, что не считает их "чужими", оказать целевую идейную и материальную поддержку. То есть действовать так, как действовала политическая и духовная элита России в XIV-XVIII вв. Тогда православный народ Западной Руси ориентировался на Россию. Из неё транслировались идеи политического единства, шла помощь. А главное, Россия оставалась для них полюсом притяжения, ориентиром, политической и духовной силой, несущей и отстаивающей свой, самостоятельный путь.

Политика в отношении Украины (внешняя, экономическая, особенно гуманитарная, которой должен отдаваться приоритет) может вестись по линии профильных ведомств, общественных, молодёжных и неправительственных организаций при координации их действий соответствующей структурой. Малорусско-общерусский проект дол-жен стать идейной основой этой политики. Её конкретное содержание (текущие задачи, методы и средства достижения) являются чисто техническим вопросом, всецело зависящим от заинтересованности государственной власти. В отношении действующих в РФ украинских культурных организаций следует проводить предельно внимательную политику, расценивая их деятельность (особенно финансируемых Украиной) как подрывающую национальное и политическое единство Рос-сии и Русского мира. Следить за их кадрами (как украинскими, так и российскими гражданами). Создавать параллельные аналогичные общества с чёткой малорусско-общерусской идеологией и вытеснять с их помощью те, что несут украинскую идею, взяв в качестве примера политику Украины в отношении русинских организаций Словакии, Польши и т.д.

Способствовать появлению произведений культуры (в том числе массовой и молодёжной) и продуктов СМИ, открыто или подспудно проводящих концепцию малорус-скости и общерусского единства. Классическим примером может служить кинофильм В. Бортко "Тарас Бульба" (2009 г.). Путём организации туристических экскурсий по России, детских и молодёжных лагерей, военно-спортивных мероприятий и др. формировать настроения молодёжи России и Украины в духе единства, братства и взаимоуважения. Активно эксплуатировать антибандеровские настроения, увязывая бандеровщину с украинством вообще.

Одновременно способствовать поддержанию и заострению национально-ментальных противоречий внутри Украины, в том числе оказывая разностороннюю поддержку украинским националистическим организациям самого примитивного, грубо-агрессивного, ксенофобского толка. Деятельность подобных организаций и их пропагандистские акции, направленные на оскорбление и уничижение исторической памяти, культурного облика и национальной идентичности основной массы населения Украины, заставляла и будет заставлять это население, до известной степени аморфное в национальном и политическом плане, встать на защиту своих ценностей, искать своё историческое и национальное "я" и, тем самым работать на утверждение малорусского проекта.

Препятствия

Выше речь шла о том, "как надо". И о России как о самостоятельном мировом Игроке, выразительнице своей национальной воли, носительнице собственного исторического и культурного пути. Но вынесенная в название раздела оппозиция "Россия - Российская Федерация", имеющая под собой почти что философский смысл, вынуждает говорить не только о "должном", но и о "сущем". О том, нужен ли этот проект Российской Федерации и возможен ли он при нынешнем положении дел. Ибо почти все препятствия, стоящие на его пути, имеют не столько объективный, сколько субъективный характер.

Сюда надо отнести инерцию сознания и боязнь новизны, а также отсутствие воли. Отчасти они объяснимы сложностью стоящих задач, политическим разделением Украины и России, враждебностью украинского государства и националистов, малой доступностью информационных, финансовых и властных ресурсов для сторонников проекта, причём по обе стороны границы.

Но главное препятствие заключается в позиции правящих "элит" России и Укра-ины. Позиция "элиты" украинской вполне ясна, но при своей кажущейся самостоятельности на деле она производна, и даже не столько США и Запада вообще, сколько от позиции российской. А её отношение к Украине определяется двумя моментами.

Момент первый. Российская Федерация - по сути такой же осколок геополитического пространства России-СССР, что и Украина. И осколок не просто в территориальном, но главное, в мировоззренческом и духовном измерении. Российская и украинская "элиты" (чиновничество, во многом с партийно-комсомольским прошлым, олигархи и крупная буржуазия, в основном торгово-перепродающая и банковская, и сросшиеся с ни-ми криминал и часть силовиков) имеют общее происхождение и идеологию, и являются региональными частями одного социального целого. Только одна её часть во имя сбережения своего положения использует украинский национализм, а другая - заимствованные у Запада либералистско-космополитические доктрины.

Поэтому российская "элита" исходит из приоритетности совсем иных интересов и ценностей, нежели проблемы Русского мира. Даже в самой России она предпочитает "не замечать" русскость и видит страну не национальным, а мультикультурным государством, к которому применяет странный конгломерат из доктрин "ленинской национальной политики" и западных политических и социальных теорий.

Она признала естественность и незыблемость развода Украины и России, "отдав" население первой на откуп её "элите". Именно отсутствие в лице Российской Федерации самостоятельного мировоззренческого и геополитического центра силы делает ту часть украинского общества и его верхов, которая и не возражала бы против интеграции, идео-логически безоружной. Оставляет антироссийскую украинскую идею единственным политическим контекстом Украины. Предопределяет отсутствие в украинском истеблишменте пророссийских политических сил. Российский правящий класс не видит собственной выгоды от интеграции и потому не настроен на неё. И не имеет не только воли, но и желания что-то менять.

Ведь малорусский проект предполагает перемены в самой России. А именно утверждение общерусской идеи не только как черты народного сознания или позиции Русской Православной Церкви, что и так имеет место, но и как идеологии правящих верхов.

И тогда эта идея должна лечь в основу российской внутренней политики, в первую очередь национальной. Потребуется возврат от концепции "трёх хоть и братских, но разных народов" к идее Большой русской нации, которая вовсе не является анахронизмом. В отношении российских граждан акцент сразу должен делаться на русскости: вы (мы) русские малорусского (белорусского, русинского) происхождения. Тем более, что национальное сознание подавляющей части украинцев, русинов, белоруссов России позволяет это сделать. Соответственно должна быть развёрнута практическая работа федеральных и местных органов власти, отвечающих за национальные отношения, молодёжную и гуманитарную политику, пропаганду и массовую информацию.

Иными словами, реализация общерусско-малорусского проекта предполагает актуализацию в социальной и политической практике (не только внешне-, но и внутриполитической) русского фактора. То есть признание русского народа не безликим "населением", а самостоятельным историческим "я" со своими интересами и нуждами.

И тут возникает второй момент. Как раз этому и противится российская властная "элита" и приближенная к ней громкоголосая "общественность". Общерусской идее (и национально-патриотической вообще) они предпочитают концепции "российской нации" (наподобие "американской", к слову сказать, потерпевшей фиаско) и мультикультурализма. Естественно, со всеми их атрибутами: приоритетностью интересов меньшинств перед большинством, миграционной политикой, жёсткой идеологической цензурой, именуемой "политкорректностью" и т.д. Или же вообще не стремятся ни к чему, кроме как к возможности без помех удовлетворять свои (только ли?) финансовые, властные и идеологические аппетиты и не чувствовать никакой ответственности перед страной и народом, с которыми они вроде как связаны происхождением. А потому и стараются изжить саму память об этом происхождении (своём и у народа) - даже на уровне безобидной и полезной для государственных нужд графы о национальности в паспортах.

Они страшатся актуализации русского фактора как способного (по их мнению) бросить вызов им самим и созданному ими социально-экономическому строю. И той Российской Федерации, которая утратила историософскую самостоятельность, всё больше превращаясь в полудикую окраину одновременно и Западной, и азиатско-Восточной цивилизаций, в "чёрную дыру", где нет ни истории, ни культуры, ни образования, ни науки, ни здравоохранения; в дыру, засасывающую собственный народ.

На интеграцию способна лишь сильная, самодостаточная, национально ориентированная элита, духовно связанная со своим народом, живущая с ним одними целями и помыслами, сознающая свою ответственность перед страной и историей. К сожалению, у современной российской эти черты отсутствуют.

Потому у них и не встречает серьёзных возражений антирусская политика ряда постсоветских республик (и в том числе Украины), которые рассматривают русофобию и движение "на Запад" как неотъемлемую часть "национального возрождения" "своих" народов. Хотя именно игнорирование чувств и интересов русских, а также разрыв интересов народа и власти в своё время предопределили крушение и Российской империи, и СССР. И Российская Федерация от этого сценария отнюдь не застрахована.

Главное препятствие на пути малорусского проекта кроется именно в России. И это лишнее доказательство того, что так называемый "украинский вопрос" - не внешний, а внутренний, и решая его, мы решаем многие проблемы в самой России. И наоборот.

Послесловие

И всё же, не стоит предаваться унынию. Вода камень точит. Но лишь при одном условии: если мы сами не будем сидеть, сложа руки. Альтернатива нынешнему положению вещей есть, и дух её поддерживается в народе. Реализация малорусского проекта как одного из важных средств по восстановлению самостоятельности Русского мира - дело прежде всего общественное, народное, а уж потом предполагает участие государства. И основная работа должна делаться именно нами - русской общественностью (русской по духу и мировоззрению, вне зависимости от этнического происхождения и государственной принадлежности человека). Ведь, как гласит пословица, "Глаза боятся, а руки делают".

Regnum.ru, Кандидат исторических наук Андрей Марчуков