На днях, встречаясь с Президентом России Путиным Владимиром Владимировичем, одна девушка, активистка движения «Наши» Тамара Павлова из Курска, задала ему вопрос – как относиться к национализму. «Как вы считаете, поднятие националистических тенденций – это некая иммунная защитная реакция, которая ведет к выздоровлению нации, или это такой жест отчаяния, который только ее добивает?». Скорее всего, такую постановку вопроса она усвоила у кого-то из Селигерских лекторов, среди которых весьма и весьма многие на негативные характеристики национализма не скупятся.

Что ответил Президент, пресса не сообщила, ограничившись невнятным антиизоляционистским пассажем: «Всем казалось, что обособив свою территорию, жить станет населению лучше. На самом деле, это, конечно, не так. Все как раз наоборот. Все абсолютно наоборот. Это иллюзия, что можно закрыться и жить лучше. Это самообман». Не совсем понятно, засчитывать ли этот пассаж как выпад против сепаратизмов окраин, тоже часто именующихся национализмами (например – украинским, окраинным национализмом), или же к русскому национализму, который меньше всего можно заподозрить в желании обособить свою территорию, речь президента тоже относится. Но все-таки вряд ли Владимир Путин сказал о национализме что-нибудь хорошее, поскольку его предыдущие высказывания на тему «придурков и провокаторов» хорошо известны.

Но, все-таки жаль, что Тамара Павлова узнает что-то о национализме только с одной стороны. Со стороны тех, кому торжество идеологии и политической практики национализма как нож в горло, поскольку поставит под очень большой вопрос их право определять в «этой стране» общественное мнение, эксплуатировать ее недра и оседлывать,«финансовые потоки» (чаще всего под этим имеются в виду налоги, пенсии, бюджетные зарплаты и прочие неисчерпаемые источники для казнокрадства). Свидетельство этих людей против национализма слишком пристрастно, чтобы давать ему веру, да еще и безоговорочно. Поэтому audiatur et altera pars, да будет выслушана другая сторона, как говорили римляне на судебном процессе. Я, как человек немало написавший и сказавший в защиту русского национализма, пожалуй возьму на себя труд представлять эту другую сторону. А до Тамары Павловой, возможно, мое свидетельство не тем, так другим образом доберется.

ЧТО ТАКОЕ НАЦИОНАЛИЗМ И ЧТО ТАКОЕ НАЦИЯ?

Национализм – это политическая идеология, политическое учение, которое настаивает на том, что приоритет во всех делах государства должен принадлежать не отдельному лицу – монарху или президенту, не определенному сословию – олигархам, аристократам, чиновникам и так далее, а Нации, особым образом организованной совокупности граждан этого государства.

Те, кто говорят иначе и утверждают, что сущность национализма в утверждении превосходства одного народа над другими народами, или в разжигании ненависти к тем или иным народам, беспардонно лгут. Сам по себе национализм никакой ненависти к другим нациям не предполагает. С той же основательностью можно сказать (и ведь говорили много раз), что идея демократии предполагает ненависть к всякому сколько-нибудь выдающемуся над толпой человеку. А идея либерализма непременно порождает ненависть богатых к бедным. Если судить об идеях по их искажениям, то ни одна самая светлая, самая чистая и прекрасная идея не останется незапятнанной. Поэтому лучше все-таки отдельно судить замысел и отдельно – его исполнение.

Поэтому, чтобы ответить, хорош или плох национализм, нужно не обсуждать тему межнациональных отношений, а ответить на вопрос – что такое та самая Нация, которой отдают приоритет националисты. Ответов на этот вопрос существует немало, но русские националисты, живущие и думающие в условиях России, отвечают на этот вопрос так: Нация – это совокупность людей живущих на определенной территории, являющихся или желающих быть гражданами одного государства, объединенных общей историей и решимостью продолжать эту историю дальше, то есть общими планами на будущее. То есть в случае России Нация – это те, кто живет и хочет дальше жить в России, которую свою судьбу связывает с её судьбой и кто именно во имя этой будущей судьбы желает самостоятельно, без подсказок из-за рубежа, определять дела страны и государства.

И идеология национализма предполагает, что именно этим людям, организованным именно по этому принципу, и должна принадлежать власть в нашей стране. Власть не в смысле поголовного назначения в правительство (сто пятьдесят миллионов в правительство не назначишь). Но и не в смысле нынешней формулы: «Власть принадлежит народу», а народ дурят как хотят при помощи управляемой и не очень демократии. Власть Нации означает, что ее интересы, ее цели, ее будущее ставятся на первое место при решении любых экономических и политических вопросов. Сейчас же это не так. На первое место ставятся «экономическая эффективность», «общечеловеческие ценности» и прочее, что к интересам нации, национальным интересам, в лучшем случае параллельно.

ПОЧЕМУ МЫ ГОВОРИМ О РУССКОЙ НАЦИИ

Русские националисты говорят об этой общности людей как о Русской Нации. И здесь корень их разногласий с теми, кто нападает на русский национализм. Наши критики не имели бы ничего против национализма, если бы мы называли нацию «российской», если бы мы употребляли введенное Б.Н. Ельциным словечко «россияне». Но мы принципиально стоим на своем и говорим о нашей нации, нации, интересы которой должно выражать государство Российское, как о Русской Нации. В чем причина такого упорства, не будь которого все вопросы вроде бы легко решились?

Самый простой и самый неумный ответ состоит в том, что националисты якобы ксенофобы и никого, кроме русских, и людьми-то не считают, даже украинцев с белорусами, не говоря уж об остальных. Это неправда. Прежде всего потому, что никаких «русских» в противоположность, например, украинцам и белорусам не существует. Великая ветвь восточного славянства называлась и называется «великороссы», то есть те, кто живут в Великой России, России, распространившейся далеко за свои первоначальные пределы. Украинцев раньше часто называли малороссами, то есть жителями Малой России, России Первоначальной, вокруг Киева. Но потом они почему-то решили, что это название для них обидно, и стали титуловать себя украинцами, то есть окраинными жителями, что на мой личный взгляд куда обидней. Ну да на вкус и цвет…

Так или иначе, великороссы, малороссы и белорусы с точки зрения XIX века одинаково считались русскими. Точно так же русскими считались и все, кто принял государственную религию – Православие и сносно владел либо русским, либо хоть французским языком. Заявлять, что, якобы, русские – это только великороссы понадобилось в ХХ веке большевикам лишь с одной целью: оправдать как-то перед русскими рабочими и крестьянами тот факт, что в отдельные единицы по сравнению с Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой, от которой имеет свое происхождение нынешняя Российская Федерация, были выделены Украина, Закавказье, Туркестан, потом Казахстан. Когда этот раздел произошел, и было постановлено звать русскими только великороссов, а остальных русскими не считать.

Таким образом, русских националистов меньше всего можно обвинить в том, что они за «расовую чистоту», за «изгнание всех чужаков» и так далее. Напротив, они за то, чтобы вернуть право называться русскими тем, кто был этого права произвольно и несправедливо лишен. За то, чтобы человеку только на основании его грузинского, армянского или вообще украинского происхождения никто не смел тыкать словами: «ты не русский». Быть русским – это великая честь и великое достоинство. «Мы русские! Какой восторг!» – восклицал великий полководец Суворов. И несправедливо лишать огромный народ России права называть себя этим славным именем, а вместо этого прилагать к себе нелепое и ничего не выражающее «россияне».

Но почему наши оппоненты так упорно настаивают на том, чтобы запрещать называть русскую нацию – «русской», почему слово «русский» вообще стали считать неприличным и перекрыли ему практически дорогу на телевидение, на радио, в большинство печатных изданий? Почему человека, говорящего «я русский», стремятся сразу обозвать «фашистом»? Дело тут совсем не в интернационализме нынешней элиты. В XVIII веке, во времена Великой Екатерины, элита России была интернациональной, многие по убеждениям были космополиты, сама царица была немкой и переписывалась с Вольтером – и все-таки словом «русские» не только не гнушались, но и гордились. Так что причина совсем не в том, что в правительстве кто-то татарин, кто-то еврей, кто-то немец, а кто-то великоросс. Причина в том. что все представители нынешней элиты одинаково боятся ответственности перед прошлым и будущим России, перед русской нацией в ее историческом измерении.

Что значит «мы россияне»? Это значит, что ничто, кроме сегодняшней России, нас не объединяет, ни прошлое, ни будущее. Мы тут залетные гости, чья история началась в лучшем случае в 1991 году, когда на головы «русским простофилям» наконец-то свалилась как манна небесная демократия. Что значит «мы русские»? Сказать это – значит возложить на себя «шапку Мономаха» тяжестью в одиннадцать веков и 43 года, если считать от воцарения Рюрика, а можно ведь считать и раньше. Это значит дать ответ перед поколениями и поколениями наших предков, которые создали нашу землю, сохранили ее, украсили и оставили нам в наследство. Это значит мерять себя другой меркой и взвешивать совсем на других весах. И тут выяснится масса для нынешней элиты обидного. Поэтому они и стремятся обрубить связи с предками, с историей, и сделать вид, что наша нация, «россияне», началась только вчера, а русские не имели к этому никакого или почти никакого отношения. Именно поэтому они так стараются гнать память о русских и её забалтывать или очернять.

Национализм, в противоположность этому историческому беспамятству, предполагает, что Нация состоит не только из тех, кто живет, но и из тех, кто умер недавно или давно, из наших прадедов и пращуров. И все они имеют право голоса в обсуждении, как нам жить дальше. Все они имеют право потребовать от нас, чтобы мы продолжили их дело и сохранили то, что они нам оставили. Эта мысль, пусть в искореженном виде, попала даже в нынешний официальный Гимн России. Ведь когда мы поем «предками данная мудрость народная», эта странная фраза значит очень многое. Россия, ее смысл, ее мудрость, дана нам от предков – и нам её сохранять.

В сегодняшней России идет большая распря не между русскими и «другими национальностями», а между русскими и сознательно нерусскими. Между теми, кто приемлет наследство веков, кто знает, что жизнь началась не вчера и кончается не завтра, и теми, кто живет одним днем, одним часом, иногда – одной минутой, в течении которой деньги перебрасываются со счета на счет. Этим, вторым, выгодно спрятаться за какую-то этническую вражду, которой на самом деле нет, и обвинять русских националистов в ксенофобии. Просто иного способа оправдать свою собственную патрифобию, «боязнь отцов», у них нет. Но русские националисты заявляли и заявляют: они говорят о Русской нации не потому, что ненавидят другие народы, а потому, что любят и эти народы и каждого отдельного человека, и каждому, кто этого хотел бы, готовы радостно предоставить возможность прикоснуться к восторгу быть русским.

НАЦИОНАЛИЗМ И КСЕНОФОБИЯ

Впрочем, не будем упрощать. Русские националисты неоднократно высказывались и против нелегальной миграции в Россию, и против этнической преступности. Иногда эти высказывания бывают адекватными, а иногда – не очень. Но касаются они реальной проблемы. И даже самые ангелоподобные апостолы толерантности – и те, в частной жизни, оказываются куда большими ксенофобами, куда больше ненавидят «черных», чем самые жесткие националисты. Однако при всей этой своей ненависти продолжают травить националистов и национализм. Спрашивается, почему?

На то есть вполне ясная и, я бы сказал, материальная причина. Националисты исходят из того, что быть гражданином одного с нами государства – значит быть членом одной с нами нации, русской нации. А быть членом русской нации — это и большая ответственность и высокое достоинство. А значит, должны существовать жесткие критерии отбора, которые позволят получить человеку и высокие права и высокие обязанности. Это — знание русского языка, это понимание особенностей не только нашей истории, но и нашей нынешней культуры, это способность искренне болеть за Россию и русских, считать себя с ними братом. А из этого, в свою очередь, следует, что националист не считает возможной беспощадную, безжалостную и безответственную эксплуатацию одного русского другим русским. Идее национального братства эта эксплуатация прямо противоречит.

А теперь зададимся вопросом: для чего нынешней элите нужны толпы мигрантов, не знающих слова по-русски, не ориентирующихся в наших обычаях и взглядах на жизнь, ведущих себя не просто как в родном ауле, а в тысячу раз хуже – как в ауле чужом. Зачем нужны люди, потерявшие свою родину, семью и ориентацию в обществе? Да затем, что они и только они годятся для использования в качестве низкооплачиваемой, а порой и вовсе рабской, за похлебку, рабочей силы. Только таких беззащитных людей можно превратить в дойных овец для вконец обнаглевших «стражей порядка», которые почему-то считают своим «патриотическим подвигом» тот факт, что они «щиплют хачей». С другой стороны, только таких в конец потерявшихся людей можно толкать на преступления, на бандитизм, на торговлю наркотиками. Они уже совершили преступление, чтобы попасть в Россию; им нечего терять, и они готовы совершать преступления дальше.

Не буду оправдывать скинхедов или их осуждать. Но, если кто-то призывает молодежь «во имя антифашизма» защищать от скинхедов рынки, то он делает это совсем не из любви к антифашизму или любви к торгующим там кавказцам. Он делает это для того, чтобы сохранить и упрочить систему жестокой сверхэксплуатации приехавших в Россию мигрантов, используемых нуворишами в качестве дешевой рабочей силы. Те, кто говорят о таком антифашизме – заботятся о кошельке власть имущих и ни о чем больше.

Нормальному националисту ксенофобия как таковая чужда. Если гость приходит как свой, его и встречают как своего, если как чужой, то в нем уважают чужого. Националист, как и всякий нормальный человек, не уважает только одну категорию гостей – взломщиков. Но в случае с миграцией в Россию – мы понимаем, что часто это взломщики поневоле. И мы добиваемся лишь одного: чтобы они либо пришли как свои, либо ушли как чужие, либо жили у нас как чужие, но тогда уже на наших условиях. И подлинными нашими противниками являются те, кто хочет сделать так, чтобы гости превращались во взломщиков. Вообще главный вопрос, который волнует националистов, это не вопрос о взаимоотношениях русской нации с другими нациями, а вопрос о том, кто будет принимать решения в самой России – мы, нация, или кто-то за нас, вместо нас и порой против нас.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ ИЛИ «РУССКАЯ РЕСПУБЛИКА»?

Националисты считают, что государство должно быть национальным. Это ни в коем случае не значит, что оно должно быть моноэтническим, что оно должно производить этнические чистки или отделять от себя инородческие окраины. Национальное государство – это государство, которое существует ради Нации, в ее интересах и под ее высшим суверенитетом. Это значит, что другой цели, кроме блага нации, государство не ставит. А какие могут быть другие цели? Например, заявляемая сейчас в России цель – благосостояние граждан. Вроде бы то же, что благо нации. Однако реально одно другому может противоречить. Например, расходы на оборону могут повышаться во имя блага всей нации, поскольку иначе эту нацию могут просто истребить, она может прекратить существование как единое целое, как уникальное единство поколений и групп людей. Но при этом те же расходы могут больно бить по карману каждого отдельного гражданина. И тут нельзя порой доказать необходимость таких расходов софистикой «благо всех есть благо каждого». Каждому по отдельности может быть лучше совсем иное, попасть в подданство какой-нибудь богатой страны, или туда переехать. И лишь когда у людей есть общая цель, общая ценность, Отечество, ради которого они готовы умирать, и Нация, ради которой они готовы многим жертвовать, они готовы делать то, на что никогда не пошли бы из соображений «благосостояния».

Нынешняя российская элита не хочет действовать в интересах нации, предпочитая выставлять себе какие-то другие цели – то «экономическую эффективность», которая оказывается почему-то равна прибылям крупнейших компаний, то укрепление «демократии и свободы», что почему-то понимается как создание все более и более изощренных способов игнорировать не только интересы, но и прямую волю большинства народа. Для того, чтобы национальные интересы игнорировать, придумываются самые разные предлоги. От самого простого – заявлений, что никакой нации в России нет, а есть «многонациональный народ», который к тому же «еще не готов к демократии», а значит с ним можно не считаться, до странных и нелепых обвинений в адрес националистов, что они хотят создать какую-то «Республику Русь» из каких-то этнически чистых русских территорий. Это, конечно, фантазии, которые если кто-то и озвучивает, то только специально нанятые провокаторы.

«Этнически чистых» русских территорий сейчас в России нет, даже если понимать слово русский предельно широко. Везде в достаточном количестве живут люди, которые русскими себя не считают и не хотят считать ни в этническом, ни в национальном смысле. Но такие территории националистам не нужны. Главный принцип национализма, как я уже сказал, продолжать историю нации, историю «рода русского», и хранить то, что нам завещано. А разве предки завещали нам огрызок? Нет, они завещали нам огромную страну, в которой все, кому сейчас больше 14 лет, еще имели счастье родиться. До 1917 года эта страна, Россия, на некоторых направлениях была еще больше. Сейчас у нас осталось то, что осталось. Немного, но и немало. И ни одному здравомыслящему русскому националисту не придет в голову хотеть, чтобы наша страна стала еще меньше, чтобы она сжалась до мнимо этнически чистых территорий, тем более, что если начать делиться и отделяться, то и сами этнически русские развалятся на сибиряков, поморов, казаков и так далее.

Сила нашей нации не в раздроблении, не в отделении от кого-то, а напротив, в ее единстве и в том, что в этом своем единстве она направляет жизнедеятельность своего «политического органа» – государства Российского. И русских националистов заботит не то, как отделиться от всех остальных, а как сделать так, чтобы вся большая Россия была «для русских». Чтобы здесь и официально и неофициально звучал русский язык. Чтобы уважалась русская история. Чтобы приумножалась русская культура. Чтобы, и это первостепенно важно, русские люди не вымирали по миллиону человек в год, как это происходит сейчас. В этом пункте, кстати, националистов и их противников разделяет принципиальное разногласие. Нынешняя российская элита, и бюрократия и многие бизнесмены, искренне считают, что умирают те, кто оказался «рыночно неэффективен», кому не нашлось места в жизни. И считают, что это, в общем-то, не так плохо. Не все озвучивают эту мысль вслух, но все придерживаются про себя, поскольку большинство проводимых сейчас реформ прямо предполагает преимущество для тех, кто «рыночно эффективен», кто может себе позволить не мытьем так катанием зарабатывать большие деньги и платить чистоганом. Все остальные при новой системе обречены постепенно нищать и вытесняться на обочину. При этом под «востребованностью рынком» они имеют в виду именно востребованность мировым рынком, международным разделением труда, которое устроено без нас, и, в каком-то смысле, против нас.

ЖИТЬ БЕЗ САМООПРАВДАНИЙ

Националисты исходят из того, что каждый русский, каждый член нашей нации имеет право на жизнь и благосостояние вне зависимости от его «рыночной эффективности. Каждому должно найтись и найдется место в национальном разделении труда, которое служит национальным целям – обогащению нации, ее военному и культурному усилению, ее духовному обогащению. Если какой-то русский человек не нужен «миру», он все равно нужен России. И он в своем существовании не нуждается в оправдании своей полезностью для Силиконовой Долины, Лондонского Сити или банановых плантаций в Гондурасе. Точно так же и Россия в целом не нуждается в оправдании своего существования интересами мира, Европы, Америки или какими-то «высшими идеалами».

Здесь, в этом пункте, альфа и омега русского национализма. Россия должна быть потому, что она есть, а не потому, что кто-то извне считает, что она должна выполнять в мире какую-то функцию, без которой она бесполезна. Противники национализма не хотят понять и принять это положение. Они упорно говорят о том, что у России должна быть миссия в мире. Пока Россия выполняет эту миссию, ее существование «оправдано», а если она с этой миссией не справляется или ее нет, то существовать России незачем. Я обычно спрашиваю тех, кто так говорит: вот у вас есть работа, это ваша миссия, и с десяти утра до шести вечера вы ее исполняете. А остальное время вы ее не исполняете, вы отдыхаете, вы спите, вы едите, вы лазите по сайтам в интернете и бегаете на свидания, иногда вы болеете, а иногда, страшно подумать, отрубаетесь с перепою. Вот согласны ли вы, чтобы к вам применили ваши же критерии полезности и попросту усыпляли на то время, которое вы не исполняете свою миссию? Мало того, чтобы вас принудительно замораживали на длительный срок или вовсе убивали, если вас с работы увольняют по сокращению штатов или она вам просто надоела? Еще никто не согласился.

Надо понять, что нация и, в частности, русская нация – это не функция ни от глобального мирового порядка, ни от государства, ни от религии, ни от чего-то еще. Она имеет право существовать просто потому, что она существует. Точно так же, как человек имеет право на жизнь просто потому, что он человек. А избрать себе то или иное дело, ту или иную миссию — это её суверенное право. Но никак не условие её существования. Условие существования у нации одно: защитить свою жизнь, жить дальше и дольше, в частности, для того, чтобы быть способной исполнить ту или иную великую миссию.

От нас, русских, хотят, чтобы мы, образно говоря, сами взяли и удавились. Так делали с русскими людьми на Западной Руси, в польских владениях в XVI-XVII веке. Там попавшему под суд холопу приказывали самому повеситься, чтобы не тратить на него усилий. И вешались. А тех, кто вешаться отказывался, замучивали до смерти. И вот, если человек говорит, что Россия должна повеситься потому что она недостаточно демократична, недостаточно либеральна, или наоборот, недостаточно православна, если она у него виновата в том, что слишком сильна или слишком слабая, в том, что она слишком честная или в том, что слишком вороватая, — то для националистов он безусловный враг. И политически, поскольку хочет плохого нашей стране и нашей нации. И по жизни, потому что он просто хочет плохого, и в личной встрече мы бы такого человека несомненно сочли мерзавцем. Напротив, если кто считает, что для своего существования Россия не нуждается ни в каких оправданиях или извинениях, то он для нас свой, он националист, вне зависимости от того, считает он себя таковым или нет.

ЧЕГО ХОТЯТ И ЧЕГО НЕ ХОТЯТ НАЦИОНАЛИСТЫ

Из этой главной посылки — быть русскими, жить без самооправданий, жить «самодержавно», то есть независимо от других, националисты развивают и всю свою политическую программу.

Россия должна быть «самодержавным», то есть суверенным государством, которое самостоятельно устанавливает для себя законы и правила, которое никому не дает отчета в своей внутренней и внешней политике и у которой никто не смеет требовать никаких объяснений, кроме чисто дипломатических. Это значит, что Россия не должна входить ни в какие договоры и международные соглашения, которые ограничивают наш суверенитет, которые навязывают нам какую-то международную юрисдикцию. Это значит, что в России нельзя допускать деятельность какой-либо иностранной политической и общественной агентуры. Это значит, и это главное, что власть в России должна быть такой, чтобы ставить во главу угла интересы русской нации, ее достоинство, ее выгоды, ее величие и престиж.

Россия должна быть государством земским, то есть государством, в котором реальную власть на местах осуществляют структуры местного самоуправления. Люди должны сами заниматься своими делами. Это не только справедливо, но и соответствует нашим национальным традициям. Из столетия в столетие основу нашей общественной и государственной жизни составляли земства. Не будь этой развитой традиции самоуправления, - Россия никогда бы не сохранилась как единое государство, никогда бы не смогло протянуться от Балтики до Охотского моря. Его попросту похоронили бы проблемы транспорта и связи. И лишь традиции самоуправления позволяли государству оставаться единым – люди были верны отечеству, верны государству, а дела решали по разуму и здравому смыслу. И лишь когда бюрократия полностью узурпировала в свои руки управление, страна начала разваливаться.

Поэтому националисты считают, что вместо нелепых «федерализмов» и пресловутых «вертикалей власти», которые все никак не хотят укрепляться, подлинное государственное строительство в России должно осуществляться на двух началах — самодержавном и земском. Самодержавие (не путать с монархией) отвечает за все, что связано с общенациональным суверенитетом. Это не только армия и внешняя политика, как думают многие либералы. Это, прежде всего, большие национальные проекты, осуществляемые в общих интересах, коммуникации, энергетика, космические программы, финансовая система, в общем, все то, что должно иметь единый центр управления и единую волю. Зато остальным должны ведать земства. Не хапуги из низших чиновников, а выборные от людей. Это вообще главная наша национальная задача, - восстановить систему самоуправления, систему которая позволит нам самим решать касающиеся до нас дела, а не становиться заложниками чиновничьей вертикали. Именно здесь та сверхзадача, один из тех национальных проектов, которые должна выработать для себя наша нация.

Другая общенациональная задача, это сохранение, восстановление и развитие нашей общенациональной инфраструктуры. За прошедшее столетие наша нация создала для себя своеобразную среду существования, искусственный ландшафт, с системой коммуникаций, теплоснабжения, водоснабжения, энергоснабжения. Во многом, только эта система делает возможным наше существование в крупных городах, где зима длится по 5-6 месяцев. А именно эти города стали основой нашей экономической и общественной жизни, большая граждан России живет в городе, причем в достаточно северном городе. И крах этой системы ведет просто-напросто к депопуляции большинства народов нашей страны, к тому, что сбудутся прогнозы некоторых западных экспертов, что население России уменьшится до 50 миллионов. И у нашей нации, если она хочет этой депопуляции избежать, есть только две дороги, либо «переселение народов» и завоевательные войны, чтобы поселиться южнее хотя бы пятидесятой широты, либо дальнейшее развитие той искусственной среды обитания, которая необходима для нашего существования и развития. Нынешняя элита России, к сожалению, движется в прямо противоположном направлении, предпочитая распродавать и энергетические ресурсы страны, и свинченные с дверей ручки. В условиях, когда обилие энергоресурсов является единственным нашим стратегическим козырем, эти ресурсы разбазариваются, а цены на них внутри страны задираются все выше и выше. И за каждую прибавленную энергетическими монополистами копейку мы платим сотнями потерянных жизней.

Этому разбазариванию приводится единственное разумное оправдание. Никаких других способов выиграть в международной конкуренции нет. Само это понятие, конкуренция, разоблачает, кстати, все лукавство оппонентов национализма. Конкуренция идет между кем? Между бизнес-корпорациями? Между международными мафиями? Если да, то тогда мы причем? Нет, конкуренция идет между реальными историческими субъектами, государствами, а значит и нациями, которые это государство создают. И для того, чтобы в этой конкуренции участвовать и побеждать нужно и самим быть нацией, а не кем-то или чем-то еще. Для того, чтобы не участвовать, но при этом выжить, нужно, пожалуй, еще больше, быть высокоорганизованной нацией, нацией ставшей самостоятельной цивилизацией.

Но вернемся к мировой конкуренции, в которой у нас, якобы, нет других путей, кроме как распродавать то немногое, что из нашей продукции востребовано мировым рынком, то есть энергоносители. Те, кто рисуют такую модель исходят из очень странного предположения, что кто-то извне установил именно такие, раз и навсегда заведенные, «рыночные» правила мировой конкуренции, назначил каждому участнику «бегов» его место и описал четкие правила. Такого, разумеется, никогда не было и нет. Мировая конкуренция, это не конкуренция на рынке, это борьба за выживание, в которой экономические механизмы играют далеко не самую первую роль. А получать прибыль в мировой торговле необходимо бывает той или иной нации, прежде всего, для того, чтобы позволить себе некоторые излишки, - откормить свою аристократию так, чтобы она повысила производство гениев на душу населения, или соорудить некое чудо света, которым будут любоваться гости со всего мира, или создать сверхоружие, или откупиться от голодной черни. Ни одна нация на свете, никогда и ни при каких обстоятельствах не ставила свое выживание в зависимость от условий мирового рынка и глобальных экономических процессов. Каждая нация, даже самая торгово-пиратская обрастала корнями, чтобы жить и выжить в условиях, если карта ляжет неблагоприятно, у каждой нации уходили на это врастание сотни лет, и лишь после этого они пускались в авантюры. Именно для этой цели, для независимости от внешней, конкурентной среды и создавалась и создается каждой нацией дорогостоящая национальная инфраструктура, которая и является национальной экономикой, то есть национальным домохозяйством (именно так переводится с греческого слово экономика), народным хозяйством.

Современная российская элита предлагает нам, русским, заниматься распродажей своего домохозяйства, своей национальной домашней утвари движимости и недвижимости, своего неприкосновенного запаса, для того, чтобы «держаться на рынке». Никто и никогда так не делает, никто не жертвует своим вчерашним и завтрашним днем ради сегодняшнего. Кроме вороватых временщиков, разумеется. Очень характерно, как поступает нынешнее правительство с пресловутым стабилизационным фондом, который получен от сверхдоходов. Его категорически отказываются расходовать на восстановление и развитие национальной инфраструктуры, на вложения в новые технологии, на развитие перспективных отраслей промышленности. На каком основании отказываются? Из боязни инфляции. Конечно, в рамках тех воззрений, которых придерживаются ведущие правительственные экономисты, страшнее инфляции только плановая экономика, а существуют совсем другая экономическая школа, которая рассматривает инфляцию как процесс неизбежный и полезный, если уметь им грамотно пользоваться для промышленного развития. Ну да поверим правительственным экономистам, что инфляция это плохо. Но, все равно, из борьбы с нею отказываясь от развития они приносят завтрашний день в жертву удобствам дня сегодняшнего. Мы будем покупать курочку чуть дешевле, а наши потомки будут жить без центрального отопления и ездить только на старых иномарках (на новые, к тому моменту денег ни у кого не будет, а российского автопрома просто не станет).

Националисты рассматривают народное хозяйство не как сектор мировой экономики, а именно как хозяйство и именно как народное. То есть как набор необходимых для выживания нации, для обеспечения ее воспроизведения, и количественного и качественного, для охраны ее обороноспособности и безопасности, органов. И относиться к этим экономическим органам нации нужно соответственно. Почку никто не отрезает на том основании, что искусственная почка лучше, и ногу лишь для того, чтобы заменить её протезом никто не ампутирует. Националисты добиваются такого курса развития экономики России, который обеспечит ее независимость, ее экономическую полноценность. Если для этого нужно полностью выключить страну из мирового рынка, значит ее нужно выключить, если нужно государственное управление какими-то отраслями, значит оно должно быть, если, наоборот, на определенных направлениях нужно снять административные барьеры на пути внутреннего экономического развития, необходимо завести внутри страны крайнюю степень экономического либерализма – и это сделать можно и нужно. С точки зрения националистов в экономике можно делать все, кроме одного, — нельзя торговать на внешнем рынке своими внутренними органами и своим мясом. Даже если за это дадут много денег и на эти деньги можно будет разок съездить на Ибицу.

ПОЧЕМУ НАЦИОНАЛИСТЫ – НЕ ПАРТИЯ?

Из того, что уже сказано, можно предположить, чего будут требовать националисты на остальных направлениях. Поскольку национализм — это не застывшая система рецептов, а принцип, по которому эти рецепты выписываются, каждый может этот принцип освоить. И в этом главное объяснение того, почему националисты не стремятся создать партию, не собирают многолюдные митинги и вообще не стремятся включиться в качестве отдельной единицы в борьбу за власть. Создать партию и победить на выборах для последовательного русского националиста – это и слишком много и слишком мало.

Национализм – это не партийная программа, это определенная подкладка, которую, с нашей точки зрения, необходимо подшивать под любую программу. Правую или левую, социалистическую или капиталистическую, либеральную или консервативную. Под любую программу любой партии, если эта партия имеет своей целью не уничтожение России, а ее развитие и процветание, ее независимость и самостоятельность. Национализм – нормальный рефлекс, нормальное чувство нормального человека, так же, как патриотизм. Но только если патриотизм, это любовь к Отечеству как данности, то национализм – это любовь ко все тому же Отечеству, но в его динамике, в прошлом и в будущем. Поэтому определить себя как партию среди других партий, противопоставить свою идеологию другим идеологиям для националистов значило бы покончить самоубийством, отказаться от своего предназначения.

Национализм это не политическая программа, а набор базовых, необсуждаемых политических ценностей, который лежит в основе нормального политического процесса в любой уважающей себя стране. Тамара Павлова не так уж сильно ошиблась, когда сравнила его с иммунитетом. Иммунитет не виден, никак не напоминает нам о своем существовании, он только защищает нас и вышибает болезнь, когда она стремится нас убить. И тогда сам он действует весьма жесткими методами, тут и кровь, и гной, и лихорадка и боль. Наверное те, кто не любят национализма, не любят и иммунитет, и в случае попадания заразы готовы умереть тихо и без борьбы. Но большинство людей, как и большинство народов все-таки хотят жить, выжить и еще чего-то добиться и для них иммунитет необходим.

Поэтому главная задача русских националистов состоит в том, чтобы стать ненужными. Как не очень нужен в современной реальности человек, который будет напоминать взрослым людям, почему следует чистить зубы, мыть руки с мылом и не ковырять в носу. Наоборот, оказаться пожизненно «партией» националистов. То есть считать национализм частной интерпретацией общих ценностей – хуже такой судьбы националистам трудно пожелать.

ЗАЧЕМ ВООБЩЕ БЫТЬ НАЦИЕЙ?

Во всем, что я говорил до этого сознательно не ставился под сомнение один вопрос, который не совсем очевиден. Стоит ли вообще в современном мире быть нацией? Ведь сейчас сплошь и рядом говорят о смерти национальных государств, о глобализации, о размытии государственного суверенитета. Все, вроде как, решают транснациональные силы – корпорации и политические организации, международные движения и мафии, террористические группы и антитеррористические альянсы. Конечно, в этих разговорах о размывании национального суверенитета очень много от лукавого. Например, долгое время критики-постмодернисты рассуждали о «смерти автора», которая, якобы, наступила в литературе. И что же, много ли с тех пор вышло анонимных произведений? Где покойник-то? Мы пришли его хоронить, а он руками шевелит… Точно также происходило со «смертью Бога» и со многими другими аналогичными смертями. О чьей-то смерти очень любят рассуждать те, кто очень хотел бы избавиться от мнимого покойника, но избавиться не может. Нет ничего проще, чем в этой ситуации сказать: «А он умер» и делать вид, что больше ничего нет.

Так происходит и национальным суверенитетом. О его «смерти» говорят те, кто хотел бы и в самом деле его размыть, его уничтожить, заменить транснациональной, мафиозной по сути лояльностью. И в России громче всего о «смерти национального суверенитета» кричат те, кому с большей или меньшей основательностью светит статья за измену Родине. Как бы им хотелось, чтобы Родину признали условным понятием, и освободили их от необходимости отвечать за свои грехи. И наоборот, идея нации была развита в идеологию национализма как раз для того, чтобы покончить с предательством. Первой знаменитой европейской националисткой была Жанна Д Арк, которая противопоставила свою простую веру, и твердую волю изгнать англичан из «милой Франции» всем хитросплетениям политики аристократов, которые привыкли по десятку раз предавать не только короля, но и отечество ради своих амбиций. В России полноценный национализм стал плодом Смутного времени, когда элита и не только элита привыкла менять государей и присягу по три раза в месяц.

Вопреки лжи социалистов и коммунистов старой закалки, не усвоивших уроков истории, национализм не является идеологией богачей, которые вбивают ее в голову бедняков, которых отвлекают тем самым от классовой борьбы. Наоборот, национализм во все времена был идеологией простых людей, уставших от того, что элита, влившись в те или иные интернациональные структуры начинает направо и налево торговать родной страной. Национализм предполагает право народа перевешать такую элиту на фонарных столбах, если её торговля Родиной зайдет слишком далеко. И, понятно, что тем, кто прямым или косвенным образом в торговлю вовлечен, такая идеология не очень нравится. Поэтому они и говорят так много о «смерти нации» и о «вреде национализма», который, якобы, присущ лишь вырожденцам. Однако серьезные исследователи национализма, говорят не столько о его смерти, сколько о его бессмертии, о его новых и новых воплощениях. Каждый раз, когда кажется, что волна национализма уже прошла, поднимается новая, еще более сильная волна. Так, для XIX века был характерен сепаратистский национализм европейских народов, стремившихся отделиться от больших империй. А в конце позапрошлого века поднялся новый национализм — национализм империалистический, который позволил европейцам создать большие колониальные империи. В середине ХХ века пришло время национализма революционного, национально-освободительного, который эти империи разрушил. Не все из освободившихся народов стали полноценными нациями, многие просто не потянули, не хватило ресурсов и воли, поэтому заговорили о кризисе национализма. Но он ожил вновь. Сначала его использовали для того, чтобы расколоть и уничтожить социалистическое содружество и СССР, поскольку коммунистическая идеология стремилась, не учитывая реальности, уничтожать национальное чувство.

Но вот теперь пошла по миру еще одна волна национализма — национализма консервативного, охранительного. Смысл этого национализма в сохранении самого существования наций, народов, государств перед лицом глобализации и нового «великого переселения народов». В тех или иных формах он проявляется и в Азии, и в Европе и в Америке, и в России. Такой национализм, это борьба за право народа остаться субъектом истории – и мировой и своей собственной. Право не сдавать все права тем самым международным структурам, которые все как одна похожи на международные мафии. Такой национализм защищают современные русские националисты.

Является ли национализм самоцелью? Конечно нет. Так же, как просто существовать не является целью человека. Существование – это возможность ставить перед собой какие-то великие цели. И русские никогда не были и никогда не могли быть «просто нацией». У нашей нации были исторически две сверхнациональные цели, два высших ориентира. Религиозная и цивилизационная. Религиозная цель – это Святая Русь, заселение Неба русскими людьми, создание в мире ином новой, лучшей России. Вечной России, не подверженной течению времени. Другая цель посюсторонняя — русские издавна стремились создать новую, собственную цивилизацию, то есть особый способ существования в этом мире, который не был бы похож ни на способ существования Запада, ни на способ существования Востока, каждый из которых нам не вполне подходит. Но создать новую цивилизацию можно лишь так, как создавались все иные цивилизации обобщая, развивая, национальную культуру, укрепляя, а не размывая свое национальное существование. Для того, чтобы быть кем-то надо, для начала, просто быть.