«Русский бунт, бессмысленный и беспощадный» стал для тех, кто его организовал, осмысленным и полезным.
К началу XX в. подрывные технологии были уже отработаны, и с 1900–1901 гг. зарубежные политические и финансовые круги взяли под покровительство российских революционеров. Важную роль в этих операциях играл видный австрийский социалист Виктор Адлер, связанный со спецслужбами Австро-Венгрии. Он выполнял функции «отдела кадров», искал среди революционеров «перспективные» кандидатуры. Другой ключевой фигурой стал Александр Парвус (Гельфанд), связанный со спецслужбами Германии и Англии. Он привлёк под «крыло» Ульянова-Ленина, Мартова, наладил выпуск «Искры», создав ядро новой партии.
Тогда же Лев Троцкий, ничем не примечательный студент-недоучка, был сослан в Сибирь. Но его литературные таланты заметили, организовали побег. По цепочке мгновенно доставили от Иркутска до Вены, где он заявился… на квартиру к Адлеру. Был обласкан, снабжён деньгами и документами и направлен в Лондон к Ульянову. Потом Троцкого пригрел Парвус, сделал своим учеником.
Первый удар по России был нанесён в 1904 г., её стравили с Японией. Американские банкиры Морган, Рокфеллеры, Шифф обеспечили займы, позволившие Токио вести войну. Великобритания обеспечила дипломатическую поддержку – русские очутились в международной изоляции. А тылы России взорвали революцией. И как раз в связи с этим Троцкого выпустили на политическую арену. Он был ещё никем, нулём без палочки. Но с ним вдруг стали нянчиться довольно высокопоставленные деятели, обеспечили переброску в Россию, протолкнули в руководство Петербургского Совета. А Ленина в это же время тормознули. Заставили бесцельно ждать курьера с документами, и в Россию он попал, когда все важные посты были заняты. Ясное дело, что на роль лидера продвигали не его, а Троцкого.
Однако первая революция сорвалась. Ещё имели достаточный вес патриотические силы, способные дать отпор подрывным элементам. А в Европе стала бряцать оружием Германия, угрожая Франции и Англии.
Натиск на Россию предпочли свернуть. Финансовые потоки, питавшие революцию, пресеклись. А сами по себе революционеры слишком мало значили. В эмиграции перессорились, поделившись на массу течений, а в России всех пересажали.
Но надвигалась новая война. Германия расширяла сети агентуры, и не только военной. Одним из руководителей германских спецслужб стал крупнейший гамбургский банкир Макс Варбург, под его патронажем заблаговременно, в 1912 г. в Стокгольме был создан «Ниа-банк» Олафа Ашберга, через который позже пойдут деньги большевикам. По-своему готовились к войне и в США. Финансовые тузы провели на пост президента своего ставленника Вильсона. Нацеливаясь грести сверхприбыли, подправили через него законы, создали Федеральную Резервную Систему (аналог Центробанка, она является не государственной структурой, а кольцом частных банков).
Начался новый подъём и у революционеров. У них обнаруживаются прочные и плодотворные связи с финансистами. Возникли даже родственные «пары». Яков Свердлов – большевик в России, а его брат Вениамин едет в США и как-то очень быстро создаёт там собственный банк. Лев Троцкий – революционер в эмиграции. А в России действует его дядя Абрам Животовский, банкир и миллионер (связей между собой они не прерывали). Их родственниками являлись также Каменев, женатый на сестре Троцкого, Мартов. Ещё одна «пара» – братья Менжинские. Один – большевик, другой – крупный банкир.
Мировая война создала благоприятную почву для разрушительных процессов. Иногда исследователи указывают на «слабость», «отсталость» царской России. Это не более чем пропагандистская ложь. Первый катастрофический удар Россия получила не от противников, а от союзников.
Запасы вооружения и боеприпасов во всех воюющих странах оказались недостаточными, и наше военное министерство разместило заказ на 5 млн. снарядов, 1 млн. винтовок, 1 млрд. патронов и др. на британских заводах «Армстронг и Виккерс». Заказ был принят с отгрузкой в марте 1915 г., этого должно было хватить на летнюю кампанию. Но русских подставили, они не получили ничего. Результатом стал «снарядный голод», «винтовочный голод» и «великое отступление», пришлось оставить врагу Польшу, часть Прибалтики, Белоруссии, Украины.
Получалось, что «друзья» и противники играют в одном направлении. Так, давно уже известна история с «германским золотом» для большевиков. По поручению кайзеровского правительства оно поступало от Макса Варбурга и «отмывалось» через «Ниа-банк» Ашберга. Но никто не задаётся вопросом: откуда же у Германии было «лишнее» золото? Она вела тяжелейшую войну на нескольких фронтах, закупала за рубежом сырьё, продовольствие. А революции – дело дорогое. На это были затрачены сотни миллионов.
К 1917 г. избыточные средства имелись только в одной стране – в США, получавших «навар» от поставок воюющим государствам. А в Америке жили братья Макса Варбурга – Пол и Феликс. Компаньоны банка «Кун и Лоеб», причём Пол Варбург являлся вице-президентом Федеральной Резервной Системы США.
Э.Саттон приводит доказательства, что в финансировании революции принимали также участие Морган и ряд других банкиров. А в её планировании важную роль сыграло окружение президента Вильсона. Его «серый кардинал» Хаус озабоченно писал, что победа Антанты «будет означать европейское господство России». Но и победу Германии он считал крайне нежелательной. Вывод – победить должна Антанта, но без России. Хаус задолго до Бжезинского высказывался, что «остальной мир будет жить спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна – Сибирь, а остальные – поделённая Европейская часть страны».
Летом 1916 г. он внушал президенту, что Америка должна вступить в войну, но только после свержения царя, чтобы сама война приобрела характер борьбы «мировой демократии» против «мирового абсолютизма». А ведь срок вступления США в войну оговаривался заранее, назначался на весну 1917 г.
Одним из ближайших сподвижников Хауса стал резидент британской разведки МИ-6 в США Вильям Вайсман (до войны – банкир и после войны станет банкиром, будет принят в фирму «Кун и Лоеб»). Через Вайсмана политика Хауса согласовывалась с верхушкой правительства Англии – Ллойд Джорджем, Бальфуром, Мильнером.
Тайные связи обнаруживают такие хитросплетения, что остаётся только руками развести. Так, дядя Троцкого Животовский находился в тесных контактах с Олафом Ашбергом, хозяином «отмывочного» «Ниа-банка», создал с ним совместную «Шведско-Русско-Азиатскую компанию». А деловым представителем Животовского в США был Соломон Розенблюм, более известный под именем Сиднея Рейли. Бизнесмен и супершпион, работавший на Вильяма Вайсмана.
Офис Рейли находился в Нью-Йорке по адресу Бродвей-120. В одном кабинете с Рейли работал его компаньон Александр Вайнштейн. Тоже приехавший из России, тоже связанный с британской разведкой и устраивавший в Нью-Йорке сборища российских революционеров. А брат Александра, Григорий Вайнштейн, был владельцем газеты «Новый мир» – редактором которой по приезде в США стал Троцкий. В редакции газеты сотрудничали также Бухарин, Коллонтай, Урицкий, Володарский, Чудновский. Мало того, по указанному адресу, Бродвей-120, располагалась контора Вениамина Свердлова, и они с Рейли были закадычными друзьями. Не слишком ли много «совпадений»?
Имея стольких общих знакомых, британской МИ-6 трудно было пройти мимо Троцкого, и Вайсман с книге «Разведывательная и пропагандистская работа в России» упоминает «очень известного интернационального социалиста», завербованного в Америке. По всем признакам под характеристики этого персонажа подходит лишь один человек – Троцкий.
У западных политиков и спецслужб имелись агенты и в царском правительстве. Например, товарищ министра путей сообщения Ломоносов (в дни революции загнавший поезд Николая II вместо Царского Села к заговорщикам в Псков), министр внутренних дел Протопопов (клавший под сукно доклады полиции о заговоре и на несколько дней задержавший информацию царю о беспорядках в столице), министр финансов Барк. При его лоббировании 2 января1917 г., накануне революции, в Петрограде было впервые открыто отделение американского «Нейшнл Сити-банка».
А первым клиентом стал заговорщик Терещенко, получивший кредит в 100 тыс. долларов (по нынешнему курсу – около 5 млн. долларов). Для того времени кредит был совершенно уникальным, без предварительных переговоров, без указания цели займа, обеспечения. Просто дали деньги и всё. Накануне грозных событий побывал в Петрограде и военный министр Англии банкир Мильнер.
Имеются сведения, что он также привёз весьма крупные суммы. И как раз после его визита агенты британского посла Бьюкенена спровоцировали в Петрограде беспорядки. Американский посол в Германии Додд сообщил, что в февральских событиях важную роль сыграл представитель Вильсона в России Крейн. И когда революция грянула, Хаус писал Вильсону: «Нынешние события в России произошли во многом благодаря Вашему влиянию».
Да уж, влияние было несомненным. После того обманом было добыто «отречение» Николая II, которому подсунули на подпись список правительства (якобы от лица Думы, которая этого вопроса никогда не рассматривала), «легитимность» новой власти обеспечила отнюдь не всенародная поддержка – её обеспечило мгновенное признание Запада. США признали Временное правительство уже 22 марта, известный американист А. И. Уткин отмечает: «Это был абсолютный временной рекорд для кабельной связи и для работы американского механизма внешних сношений». 24 марта последовало признание со стороны Англии, Франции, Италии.
После Февральской революции эмигранты засобирались на родину. Ленина пропустили через Германию. Но путь Троцкого лежал через владения Англии, а в досье контрразведки он значился немецким шпионом. Однако Лев Давидович тут же получил американское гражданство. Установлено – получил по указанию Вильсона. И всё-таки произошла загадочная история. Британские власти без проблем выдали Троцкому транзитную визу, но в канадском порту Галифакс арестовали. Лишь через месяц США вступились за своего гражданина, и его освободили.
Точно так же, как в 1905 г. «тормознули» Ленина, так в 1917 г. придержали Троцкого. Теперь первым должен был приехать и стать вождём революции Ленин – проследовавший через Германию и запачканный как «немецкий ставленник». Вину за предстоящую катастрофу требовалось свалить исключительно на немцев. Слишком уж грязная операция затевалась.
Ведь французы и большинство английских деятелей, даже причастных к подрывным акциям, полагали, что цель уже достигнута. Россия была ослаблена, Временное правительство стало куда более послушным, чем царское, выполняло любые требования Запада. При делёжке плодов победы с русскими интересами можно было не считаться. Но высшие круги политической и финансовой элиты США и Англии вынашивали другой план. Россия должна была рухнуть окончательно. Это отодвигало победу, на фронтах должны были пролиться дополнительные моря крови. Но и выигрыш обещал быть колоссальным – Россия навсегда выбывала из числа конкурентов Запада. И её саму можно было пустить в раздел вместе с побеждёнными.
Для этого была применена ступенчатая система сноса. Либералы-заговорщики во главе со Львовым, наломав дров, под давлением западных держав уступили власть радикальным «реформаторам» во главе с Керенским. А на смену им подталкивались большевики. Правда, Корнилов предпринял попытку навести в стране порядок. Вначале он получил горячую поддержку британских и французских дипломатов. Но их политику сорвал посол США в Петрограде Френсис. По его настоянию и по новым полученным инструкциям послы Антанты вдруг резко изменили позицию и вместо Корнилова поддержали Керенского.
А кроме официальных представителей иностранных держав действовали неофициальные. В Россию прибыла американская миссия Красного Креста, но из 24 её членов лишь 7 имели отношение к медицине. Остальные – крупные бизнесмены или разведчики. При миссии состоял Джон Рид, не только журналист и автор панегирика Троцкому «10 дней, которые потрясли мир», но и матёрый шпион (в 1915 г. арестовывался русской контрразведкой, но под давлением госдепартамента США пришлось отпустить). Было и трое секретарей-переводчиков. Капитан Иловайский – большевик, Борис Рейнштейн – позже стал секретарём Ленина, и Александр Гомберг – в период пребывания Троцкого в США был его «литературным агентом». Нужны ли комментарии?
Руководитель миссии Уильям Бойс Томпсон (один из директоров Федеральной Резервной Системы США) и его заместитель полковник Раймонд Робинс стали ближайшими советниками Керенского. Ещё одним доверенным лицом Керенского стал Сомерсет Моэм – будущий великий писатель, а в то время секретный агент британской МИ-6, подчинявшийся резиденту в США Вайсману. Стоит ли удивляться, что при таких советниках министр-председатель принимал худшие решения и упустил власть почти без борьбы?
Кстати, с июля по октябрь большевики не получали финансирования от Германии. После провала июльского путча эти каналы вскрыла русская контрразведка, и Ленин оборвал их, опасаясь дискредитировать партию. Но могли ли возникнуть проблемы с деньгами, если в Петрограде находился столь своеобразный американский Красный Крест?
Справка Секретной службы США от 12 декабря 1918 г. отмечала, что крупные суммы для Ленина и Троцкого шли через вице-президента ФРС Пола Варбурга. А после победы большевиков Томпсон и Робинс посетили Троцкого и направили запрос Моргану – перечислить Советскому правительству 1 млн. долл. на экстренные нужды. Об этом сообщала газета «Вашингтон пост» от 2.02.1918 г., сохранилась фотокопия телеграммы Моргана о перечислении денег.
Зачем предпринимались все усилия, истинные организаторы революции хорошо знали. Томпсон, покинув Россию, посетил Англию и представил премьер-министру Ллойд Джорджу меморандум: «…Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир». Да, «трофей» был грандиозный. Наша страна выбыла из числа победителей в войне, раскололась на враждующие лагеря.
Троцкий неожиданно для многих стал наркомом по военным и морским делам. И главными его советниками при формировании Красной Армии стали… британские разведчики Локкарт, Хилл, Кроми, американец Робинс, французы Лавернь и Садуль. Но костяк новой армии сперва составляли не русские, а нахлынувшие из-за рубежа «интернационалисты», латыши, китайцы. И хотя представители Антанты декларировали, будто содействуют обороне России против Германии, в войска было влито 250 тыс. немецких и австрийских пленных, 19% численности Красной армии! Разумеется, против немцев такая армия не годилась. Остаётся – против русского народа…
А Советское правительство оказалось насквозь заражено агентами зарубежной «закулисы». Ими были не только Троцкий, но и Каменев, Зиновьев, Бухарин, Раковский, Свердлов, Коллонтай, Радек, Крупская. Важнейшую роль играл серенький и неприметный Ларин (Михаил Лурье). Он каким-то образом заслужил репутацию «экономического гения», приобрёл очень большое влияние на Ленина. Американский историк Р. Пайпс отмечал, что «другу Ленина, парализованному инвалиду Ларину-Лурье принадлежит рекорд: за 30 месяцев он разрушил экономику сверхдержавы». Именно он разрабатывал схемы «военного коммунизма»: запрет торговли и замена её «продуктообменом», продразверстка, всеобщая трудовая повинность с бесплатной работой за хлебную карточку, принудительная «коммунизация» крестьян…
Всё это привело к голоду, разрухе, разжиганию гражданской войны. Распахивались и ворота для интервенции. 1 марта 1918 г. под предлогом германской угрозы Троцкий официально пригласил войска Антанты в Мурманск. А 5 марта 1918 г. в беседе с Робинсом выражал готовность отдать под контроль американцев Транссибирскую магистраль. 27 апреля Лев Давидович вдруг приостановил отправку Чехословацкого корпуса – его должны были через Владивосток вывезти во Францию. Чешские эшелоны остановились в разных городах от Волги до Байкала.
Эти действия были явно согласованы с зарубежными покровителями. 11 марта в Лондоне на секретном совещании было решено «рекомендовать правительствам стран Антанты не вывозить чехов из России», а использовать «в качестве интервенционистских войск». И Троцкий подыграл! 25 мая по ничтожному поводу драки между чехами и венграми издал приказ разоружить корпус: «Каждый эшелон, в котором найден хотя бы один вооружённый солдат, должен быть заключён в концлагерь». Этот приказ спровоцировал бунт корпуса, а «на выручку» чехам хлынули контингенты Антанты, захватив Сибирь.
На Севере, в Закавказье, Сибири интервенты награбили огромные ценности. Но свергать Советскую власть они вовсе не намеревались. Об этом недвусмысленно заявлял Ллойд Джордж: «Целесообразность содействия адмиралу Колчаку и генералу Деникину является тем более вопросом спорным, что они борются за единую Россию. Не мне указывать, соответствует ли этот лозунг политике Великобритании». Просто захватывали то, что «плохо лежит».
Но планы интервенции потерпели крах. В лагере Антанты не было единства, все видели друг в друге конкурентов. В России развернулось партизанское движение, а в самой большевистской партии стало складываться патриотическое крыло. Карты западных держав смешали и белогвардейцы. Торговать родиной они не желали, боролись за «единую и неделимую». Но при этом слепо цеплялись за союз с Антантой – а Антанта сделала всё, чтобы они не смогли победить. Поддержка белых была мизерной, осуществлялась только для затягивания войны и углубления катастрофы России. А полезное взаимодействие с высокопоставленной агентурой имело место и в ходе боевых действий.
О поезде Троцкого ходили легенды – там, где он появлялся, поражения сменялись победами. Объясняли, что в поезде действовал штаб из лучших военных специалистов, имелся отборный отряд латышей, дальнобойные морские пушки. Но в поезде было оружие, куда опаснее, чем пушки. Мощная радиостанция, позволявшая связываться даже с Францией и Англией. Вот и проанализируйте ситуацию. В октябре 1919 г. армия Юденича чуть не берёт Петроград. Туда мчится Троцкий, драконовскими мерами организуя оборону. Но и в белых тылах начинаются непонятные вещи. Британский флот, прикрывавший наступление со стороны моря, вдруг уходит. Союзные Юденичу эстонцы неожиданно бросают фронт. А Лев Давидович по странной «прозорливости» нацеливает контрудары точнёхонько на оголившиеся участки.
Позже эстонское правительство проговорилось, что как раз с октября вступило с большевиками в тайные переговоры. А в декабре, когда разбитые белогвардейцы и массы беженцев откатились в Эстонию, началась вакханалия. Русских убивали на улицах, загоняли в концлагеря, тысячи женщин и детей заставляли сутками лежать на морозе на железнодорожном полотне. Множество людей умерло. За это большевики щедро расплатились, заключив 2 февраля 1920 г. с Эстонией Тартусский договор, признав её независимость и в придачу к национальной территории отдав ей 1 тыс. кв. км русской земли.
Удары в спину при содействии иностранцев получали и Деникин, Колчак, а с 1920 г. Запад вступил в открытые контакты с большевиками. Эстония и Латвия стали таможенными «окнами», через которые хлынуло за рубеж золото. Оно вывозилось тоннами под маркой фиктивного «паровозного заказа». Так большевики расплачивались со своими покровителями и кредиторами. «Отмывкой» ведал всё тот же Олаф Ашберг, предлагая всем желающим «неограниченное количество русского золота». В Швеции оно переплавлялось и уже за другими клеймами растекалось по разным странам. Львиная доля – в США.
Ещё один колоссальный поток ценностей выплеснулся на Запад в 1922–1923 гг., после разгрома и ограбления Православной Церкви. Современный американский историк Р. Спенс приходит к выводу: «Мы можем сказать, что русская революция сопровождалась самым грандиозным хищением в истории». Мало того, в 1920-х гг. американские и британские бизнесмены ринулись подминать советские рынки, расхватывали в концессии промышленные предприятия, месторождения полезных ископаемых. Для финансовых операций с зарубежными кругами в1922 г. был создан Роскомбанк (прообраз Внешторгбанка), и возглавил его… всё тот же Ашберг.
А раздачей концессий ведал всё тот же Троцкий. Он же возглавлял кампанию по изъятию церковных ценностей. Для него данные операции стали вообще «семейным» делом. Участвовали его сестра, Ольга Каменева, жена – дипломированный искусствовед. Она получила пост заведующей Главмузея, и за границу сбывались за бесценок произведения искусства, старинные иконы. А дядюшка Троцкого Животовский уютно обосновался в Стокгольме, где вместе с Ашбергом занимался реализацией награбленного. Действовали и другие каналы. Например, Вениамин Свердлов перепродавал пушнину, нефть, антиквариат через своего старого приятеля Сиднея Рейли.
В общем, план в отношении России был выполнен. Страна лежала в руинах. Потеряла значительные территории, от голода, эпидемий и террора погибло около 20 млн. человек. Но «русский бунт, бессмысленный и беспощадный» на самом-то деле стал бессмысленным только для русских. А для тех, кто его организовал, он оказался очень даже осмысленным и полезным.
ВАЛЕРИЙ ШАМБАРОВ, file-rf.ru/
