Блокаду Ленинграда в годы Великой Отечественной войны необходимо вспоминать, обсуждать и даже изучать. Из далекой-недавней нашей истории кое-кому хочется сделать искусственный миф — тошнотворную сказку про негодных советских руководителей, сиречь вождей. А когда подобная публика обсуждает эти трагические страницы истории, то задаются кощунственными вопросами, вроде пролитого "Дождем": не лучше ли было сдать Ленинград немцам?
Если в чьей-то пустой башке снова возникнет такой нелепый вопрос, то пусть возьмет этот дурень томик "Военного дневника" (Kriegstagebuch) начальника Генерального штаба командования сухопутных войск Германии (Oberkommando des Heeres / OKH) Франца Гальдера (Franz Halder), где под датой 8 июля 1941 года ясно записано, какое будущее было уготовано фюрером жителям Москвы и Ленинграда.
Его подчиненный Альфред Йодль (Alfred Jodl), начальник оперативного отдела командования сухопутных войск, 7 октября 1941 года сообщал генерал-фельдмаршалу Вальтеру фон Браухичу (Walther von Brauchitsch): "Капитуляция Ленинграда, а позже и Москвы не должна быть принята даже в том случае, если она была бы предложена противником… Нельзя кормить их население за счет германской родины".
Руководство нацистской партии, как и руководство вермахта, исходили из того, что при быстром наступлении трехмиллионная немецкая армия в скором времени удалится от своих продовольственных баз. Из-за ограниченных продовольственных ресурсов СССР в Берлине еще в мае 1941 года придерживалось мнения, что "без сомнения, с десяток млн человек умрут с голоду, если нами будет выжато из страны все необходимое для нас".
Гитлер объяснял свое решение сравнять с землей Москву и Ленинград, "чтобы воспрепятствовать, чтобы там оставались люди, которых нам пришлось бы кормить зимой" (um zu verhindern, dass Menschen darin bleiben, die wir dann im Winter ernähren müssten). И таких свидетельств пытливый читатель сможет отыскать великое множество.
Сейчас не об этике и нравственности, не о чувстве собственного достоинства и не о долге перед павшими и героями. Сейчас поговорим о том, о чем должен помнить и знать каждый. Последуем завету римского историка Тацита: Feminis lugere honestum est, viris meminisse.— "Женщинам приличествует оплакивать, мужчинам — помнить".
О чем судачит нынешнее поколение "народных витий", когда рассуждают о блокаде Ленинграда? О трудностях, с которыми столкнулись власти Ленинграда во главе с товарищем Ждановым при решении жизненно важных проблем жизнеобеспечения и спасения жителей блокадного Ленинграда? Нет, эту "скучную" тему новоявленные пропагандисты оставили историкам-буквоедам. Их не интересует, что для защиты от бомбардировок и постоянного артобстрела в "колыбели революции" было сооружено свыше 4000 бомбоубежищ, рассчитанных на 800 тысяч человек.
Наплевать этой пишущей братии и на успешное решение городским руководством и парторганизацией Ленинграда на предотвращение масштабных эпидемий в городе с неработающим водопроводом и канализацией. Даже не знаешь как сказать, моровое поветрие - вторая по значимости опасность после голода или все-таки первая?
Эти "умники и умницы" не знают или никогда не произнесут в слух, что в блокадном Ленинграде изобрели витамины из хвои и взрывчатку из глины. На Сестрорецком заводе впервые в СССР начали производство лучшего пистолета-пулемета Второй мировой войны — ППС — пистолета-пулемета Судаева.
Зато эти "эрудиты" любят посмаковать, как в стиснутом тисками голода городе "обжиралось" руководство блокадного Ленинграда. Более трех десятилетий намеренно распространяется байка, как якобы спасаясь от ожирения, член Военного совета Северо-Западного направления и Военного совета Ленинградского фронта, первый секретарь обкома и горкома партии Андрей Александрович Жданов играл в лаун-теннис. Для контраста с пухнущими от голода и умирающими прямо на улицах города ленинградцами, коммунист Жданов, осуществлявший тогда все политическое руководство, нарисован обжирающимся в Смольном пирожными "Буше" и персиками.
В номере от 8 мая (!) 2009 года в "Новой газете" выходит подленькая статейка, где ветеранам в канун Дня Победы сообщают, что во время блокады Ленинграда Жданов "получал спецрейсами ананасы". Автор, представленный как "доктор филологических наук", видимо, человек недалекий в области сельского хозяйства или с дуру решивший, что член сталинского Политбюро получал посылки по американскому ленд-лизу.
Подобные голословные обвинения в адрес не одного только Жданова, но и других руководящих товарищей, усиленно распространяются в российских СМИ с перестроечных времен. В массовое сознание подспудно внедряется мысль о "негодной стране", "плохих и кровавых руководителях". Хорошо известно, кому это и для каких целей нужно. Сейчас однако речь не о них, а об исторической правде о блокаде Ленинграда.
Она сокрыта не в спецхранах и труднодоступных архивах, а в специализированных научных журналах. С публикациями в них знакомятся единицы профессионалов, а историческую бурду потребляют сотни тысяч не подозревающих подвоха читателей и зрителей. А потом получится оболванивание граждан, как это не без некоторого успеха проделали на Украине.
В сборнике "Блокада рассекреченная" В. И. Демидов рассказывает: "Известно, что в Смольном во время блокады Ленинграда вроде бы никто от голода не умер, хотя дистрофия и голодные обмороки случались и там. С другой стороны, по свидетельству сотрудников обслуги, хорошо знавших быт верхов (я опросил официантку, двух медсестер, нескольких помощников членов военсовета, адъютантов и т. п.), Жданов отличался неприхотливостью: "каша гречневая и щи кислые — верх удовольствия". Что касается "сообщений печати", то все они рассыпаются при малейшем соприкосновении с фактами.
"Корки от апельсинов" обнаружили будто бы на помойке многоквартирного дома, где якобы жительствовал Жданов (этот "факт" — из финнского фильма "Жданов — протеже Сталина"). Но вы же знаете, Жданов жил в Ленинграде в огороженном глухим забором — вместе с "помойкой" — особняке, в блокаду свои пять-шесть, как у всех, часов сна проводил в маленькой комнате отдыха за кабинетом, крайне редко — во флигеле во дворе Смольного. И "блины" ему личный шофер (еще один "факт" из печати, из "Огонька") не мог возить: во флигеле жил и личный ждановский повар, "принятый" им еще от С. М. Кирова, "дядя Коля" Щенников".
Еще одно свидетельство очевидца, коренного петербуржца, доктора исторических наук, профессора ЛГУ, в 1941 году рядового Ленинградского народного ополчения Даниила Натановича Альшица (Аль). "По меньшей мере смешно звучат постоянно повторяемые упреки в адрес руководителей обороны Ленинграда: ленинградцы-де голодали, а то и умирали от голода, а начальники в Смольном ели досыта, "обжирались", — сообщает Альшиц на страницах своей книге "Шаги истории России из прошлого в будущее". — Упражнения в создании сенсационных "разоблачений" на эту тему доходят порой до полного абсурда.
Так, например, утверждают, что Жданов объедался сдобными булочками. Не могло такого быть. У Жданова был диабет и никаких сдобных булочек он не поедал… Мне приходилось читать и такое бредовое утверждение — будто в голодную зиму в Смольном расстреляли шесть поваров за то, что подали начальству холодные булочки. Бездарность этой выдумки достаточно очевидна. Во-первых, повара не подают булочек. Во-вторых, почему в том, что булочки успели остыть, виноваты целых шесть поваров? Все это явно бред воспаленного соответствующей тенденцией воображения".
Сегодняшние наследники геббельсовской пропаганды действуют по принципу главного нацистского пропагандиста: "врите, врите больше, что-нибудь да останется". Свора лгунов пытается взять реванш за своего проигравшего идеолога и оскорбляет память защитников северной столицы России.
Из воспоминаний одной из двух дежурных официанток Военного совета Ленинградского фронта Анны Страховой, во второй декаде ноября 1941 года Ждановым была установлена жесткая фиксированная урезанная норма расхода продуктов для всех членов Военсовета. Оператор располагавшегося в годы Великой Отечественной войны в Смольном центрального узла связи Михаил Нейштадт вспоминал, как один раз "верхушка отмечала 7 ноября всю ночь напролет": "К ним в комнату мимо нас носили тарелки с бутербродами, солдат никто не угощал, да мы и не были в обиде. Но каких-то там излишеств не помню. Жданов, когда приходил, первым делом сверял расход продуктов. Учет был строжайший. Поэтому все эти разговоры о "праздниках живота" больше домыслы, нежели правда".
В редкой для нашей сегодняшней страны биографии Жданова, ее автор, Алексей Волынец, утверждает: "Конечно, это были не 125 граммов, полагавшихся иждивенцу в самый кризисный период блокадного снабжения, но, как видим, и пирожными с лаун-теннисом тут не пахнет. Разоблачители ждановских "персиков" и "ананасов" явно экстраполируют на то время собственные нравы.
Предъявлять же руководству блокадного Ленинграда претензии в лучшем снабжении — значит предъявлять такие претензии и солдатам Ленфронта, питавшимся в окопах лучше горожан, или обвинять летчиков и подводников, что их в блокаду Ленинграда кормили лучше рядовых пехотинцев. В блокадном Ленинграде все без исключения, в том числе и действовавшая жесткая иерархия норм снабжения, было подчинено целям обороны и выживания. Других разумных альтернатив, позволяющих выстоять, у блокадного Ленинграда просто не было".
pravda.ru
